Горели две свечи, наполняя комнату волнующими ароматами. На малиновой простыне покорно лежал Дмитрий. Рядом с ним Елена поставила чашечку с холодной водой, чтобы он мог утолять жажду. Потом она капнула в нагретую бутылочку с минеральным маслом ароматической композиции роза-бергамот. Все, приготовления закончены. Сейчас Елена сделает Дмитрию эротический с элементами тайского массаж. Массаж, призванный возбудить угасшую мужнину любовь. Это совсем несложно.

Первым делом Елена приступила к умасливанию Дмитрия. Он стал сковородкой, она – шеф-поваром. Елена натирала ароматным маслом каждый сантиметр его спины, ног, шеи. Она действовала длинными, скользящими поглаживаниями открытой ладонью, полностью повторяющей все изгибы его тела, уделяя большое внимание ступням и ладоням. Чтобы не испачкать маслом одежду, Елена сняла с себя топ и шорты, оставшись пока в нижнем белье красного цвета. Цвет пылкости и страсти. Мужчины любят такие находки, но нередко с опаской приступают к дальнейшим действиям.

Потом Елена перевернула Дмитрия на спину и стала массировать, намасливая, ноги, бедра, живот. Он лежал с закрытыми глазами, чувствовалось, что ему уже приятно. То ли будет впереди. Елена прошлась по груди, рукам, включая чувствительные подмышки, по голове.

Не многие мужчины могут похвастаться тем, что их ласкали с помощью перьев. Елена мягко вела пером по его телу сверху вниз: сначала по спине, потом по животу. Потом сделала то же самое, но на этот раз – прядями собственных волос и щекой. Дмитрий начал тихонько извиваться и помуркивать. Тогда Елена вернулась к его ступням. Наука о рефлексах учит, что ступни являются чем-то вроде куклы вуду по отношению ко всему телу человека: большой палец отвечает за голову, подушечки стопы у основания пальцев – за плечи, а свод стопы – за позвоночник. После этого Елена встала на колени позади его головы, просунула ладони ему под плечи и хорошенько размяла их. Кончиками пальцев концентрическими движениями помассировала шею. Точно так же обработала затылок, макушку, лоб и виски, не забыв про мочки ушей. Мягкими эротическими прикосновениями размяла мышцы его челюсти. Дальше – положила ладони на лоб, нажала и подержала немного.

Все его тело превратилось в сплошную эрогенную зону. Теперь прикосновение к любой части вызывало судороги в сладостных токах. Все круче заводя Дмитрия, Елена и сама возбуждалась, чувствуя под собой его конвульсивное тело, но возбуждалась не сильно. Значительно большее удовольствие ей доставляла безраздельная власть над мужем. Она полностью стала его госпожой и творила с ним все, что пожелает. Елена меняла интенсивность надавливания, возбуждая, расслабляя и вновь возбуждая партнера. Она зорко фиксировала участки повышенной эрогенности. Но здесь оказалось все как у всех.

Во входную дверь позвонили. От Аникеевой вернулась Светлана. Елена пошла открывать, оставив обессиленного Дмитрия на смятой малиновой простыне. Она устала, руки болели, язык и губы одеревенели. Запахивая халат, Елена оглянулась на бездыханного мужа. В маленькой полутемной комнате блестящая масляная туша, отливая бликами ароматических свечей, распласталась на полу и глубоко дышала. Казалось, туша вымотана окончательно. Параграф «Эротический массаж» превзошел все ожидания. Елена ликовала. Потерянный ключ к сердцу мужа был найден!

Через два дня они уезжали в Амстердам. Проводить единственного сына прибыли с дачи Алексей Витальевич и Лариса Николаевна.

Недовольно принюхиваясь к воздуху в квартире, в котором до сих пор стоял аромат кедра с жасмином, родители бросали обиженные взгляды на Дмитрия с Еленой. Алексей Витальевич прошелся по комнатам, придирчиво осматриваясь.

Проводы были короткие. После торопливого чая – такси уже ждало у подъезда – Дмитрий поднялся:

– Ну, счастливо оставаться…

Родители разом горько усмехнулись. Да Дмитрий и сам мгновенно осознал неуместность своего «счастливо оставаться». Оно прозвучало издевательски. Чего может быть тут счастливого? Остаться в этой руине, глухом гробу, пропахшем дешевыми поддельными лекарствами, у телевизора, по которому крутят днем и ночью нескончаемый беспредел… Счастливо оставаться со своей одинокой старостью. Ему стало бесконечно жалко родителей.

– Приезжайте к нам, – зачем-то добавил он.

– Приедем, – сухо отозвался отец. И так понятно, что никуда они не приедут.

– А может быть… – от жалости Дмитрий утерял бдительность, – Светланке с вами пожить? Амстердам не лучший для нее город. А вам втроем будет веселей. В московскую школу ее определим. Будем почаще наведываться…

Это было вопиюще. Елена что было сил пихнула зарвавшегося супруга в бок. Дмитрий замер и побледнел. Только сейчас он осознал, что несет чудовищный бред. Алексей Витальевич и Лариса Николаевна исподлобья, с нескрываемой враждебностью смотрели на него. Его далеко идущие планы им были предельно ясны. Он хочет прописать сюда дочь, чтобы не пропала квартира. Ведь она не приватизирована. И после смерти стариков запросто отойдет государству. Ловкий ход. Они с Еленой не промах!

Ссутулившись, Дмитрий покидал родные пенаты. У выхода, в тамбуре на четыре квартиры, были сложены кипой старые пожелтевшие газеты, в которых каждое слово – про беспредел. Алексей Витальевич порылся в них и окликнул сына:

– Тут на вашу фирму пришли какие-то письма. Почему-то к нам. Правда, давно. Но мы их решили пока не выбрасывать. Мало ли что…

Он протянул Дмитрию несколько конвертов и рекламок. Дмитрий инстинктивно взял их, хотя его предприятие в Москве уже давно прикрылось и письма логичнее было выкинуть.

– Спасибо, – пробормотал, стараясь не встречаться с отцом глазами, и поспешно сунул письма во внутренний карман дорожной сумки.

Было первое сентябрьское воскресенье – День города. Стояла тихая, солнечная погода. В неярком голубом небе, в спокойствии старых лип на бульваре, в легкой дымке, окутывающей дома, – одним словом, во всем ощущалась затаенная радость праздника. Выйдя из дома пораньше, Саша неторопливо шагала в направлении его эпицентра. В Старосадском и прилегающих к нему переулках не было слышно музыки, восторженных криков и взрывов фейерверка – над переулками витал лишь праздничный дух.