Шаров Александр Сергеевич
Шрифт:
– Имя? – Младшая Фея задумалась. – Хорошо! Пусть он называется Джубабыркорбамсамплампурроргин…
– Как? Джубабыркорбамсамплампурроргин?! Хи-хи-хи, славно! Вот удружила. Такого мерзкого имени даже я бы не придумала.
– Опять шалишь, Рыжик?! – с упреком сказала Старшая Фея.
Рыжик обняла сестру за шею, что-то шепнула ей на ухо. Легкая улыбка появилась на лице Старшей Феи. А Рыжик подняла руку и громким, властным голосом сказала:
– Я, Младшая Фея Леса, повелеваю: если через девять лет и двенадцать месяцев, в канун Нового Года кто-нибудь назовет тебя Мальчиком, а не ужасным теперешним именем, Джубабыркорбамсамплампурроргин, ты снова сделаешься человеком!
– Ты станешь человеком, только если эта «кто-нибудь» в тот день назовет тебя Мальчиком три раза, да еще поцелует, – перебила Баба-Яга. – И станешь человеком всего на одни сутки!
– Пусть так. Но если та, которая назовет тебя Мальчиком, добудет Звериное Кольцо, ты останешься человеком навсегда.
– Ты останешься человеком, только если Кольцо она добудет за одни сутки. И если никто из людей и Фей не будет ей помогать.
Баба-Яга сказала это, и сразу не стало видно ни ее, ни маленького черного пуделя. …Тянулась прямо-таки бесконечная последняя ночь января. Феи вернулись в свой лесной дом. Крепко обняв сестру, Рыжик умоляла:
– Сделай так, чтобы я не становилась старше, пока е г о не расколдуют!
– Если я исполню твою просьбу, ты сейчас же, с этого часа начнешь превращаться в человека, а через десять лет станешь обычной девочкой. Ты разучишься летать и совершать чудеса, а они так нужны людям.
– Чудеса будешь творить ты!
– И даже если тебе посчастливится встретить Мальчика, ты не будешь знать, как расколдовать его, ты все забудешь – будь готова и к этому. А когда смерть станет властна над тобой, ты должна будешь научиться единственному неведомому нам, бессмертным феям, чуду – жертвовать собой.
– Я на все готова, – ответила Младшая Фея, глядя сестре в лицо смелыми черными глазами.
– Пусть будет по-твоему, девочка, – не сразу, чуть запинаясь, сказала Старшая Фея. – Пусть исполнится и эта мечта!
ГЛАВА ПЯТАЯ,
«Тик-так… тик-так», – отсчитывали часы. К ним прислушивались люди, звери, птицы. Фея Времени скользила над Старым Городом, над Бором, над всем миром, не замедляя и не ускоряя полета; все шло своим чередом – старое старилось, молодое росло. Менялась и Рыжик, хотя она теперь не училась в школе Фей и на вид оставались все той же веснушчатой десятилетней девочкой. Что-то совершалось в ней во сне и наяву: она забывала Волшебную науку – чудо за чудом, тайну за тайной. Все труднее становилось летать. Зато Белка научила ее прыгать и лазать по деревьям, как умеют только белки, а Заяц – бегать так неутомимо, как бегают зайцы.
Рыжик помнила, что Мальчика заколдовали, но кто заколдовал и в кого его превратили, забылось. И забылось, как уничтожить страшное волшебство. …Снова, в девятый раз с начала этой истории, наступил канун Нового года. Когда стемнело, молодой месяц узким серебряным диском всплыл над Старым Городом. «Наконец-то – Новый год и новолунье», -обрадовался Скряга. Он пять раз стукнулся лысой макушкой о волшебный крюк, кликнул Бабу-Ягу и из своего замка полетел к Черному Камню.
– Рой тут! – показала Баба-Яга, когда большое Заклятье было произнесено и Камень поднялся в воздух.
Скряга копнул два раза, схватил Кольцо; он только успел отбежать, как Камень упал.
– Завтра мои молодцы срубят Бор, – отдышавшись, прокаркал Скряга.- Феи и Эльфы навсегда уберутся из моих владений.
– Осинничек оставь,- взмолилась Баба-Яга. – У болота, где моя избушка!
– И осинничек свалим. Собирай вещички – гвоздями дорожка!
– Что ты, куманек! Да я ж тебе Кольцо… Ты ж обещал…
– Эх, старая карга – велика годами, да мала умом. Сама рассуди: чем мы, злые, пересилим добрых, если станем за добро платить добром?
Вернувшись в замок, Скряга позвал слуг и велел им к утру вырубить Бор и осинник до последнего деревца. И велел построить к утру вокруг Города высокую стену с одними-единственными воротами.
Не прошло и получаса, как застонала земля – это ряд за рядом, как скошенная трава, падали столетние деревья.
Старшая Фея, взяв на руки сестру, поднялась в ночное небо.
– Куда мы летим? – спросила Рыжик.
– В далекий Лесной Город, – ответила Старшая Фея.- Я стану учительницей, а ты пойдешь в школу, снова будешь учиться и расти, как обычные дети. Но немножко ты еще останешься феей. Наступит Новый год, десятый после того, как появился на свет Мальчик. Тогда я спрошу тебя в самый последний раз: «Ты совсем решилась стать человеком?» Что ты ответишь мне?
Рыжик молчала…
В Старом Городе между тем Скряга, поднявшись на крышу замка, повернул синее Кольцо на указательном пальце левой руки. Едва он сделал это, во всем Городе на улицах и в домах люди стали превращаться в мышей.
Скряга снова повернул Кольцо. Мыши, которые от рождения были мышами и жили в мучных амбарах, подвалах, подпольях, обернулись в людей и собрались все вместе, запрудив главную площадь перед замком. Они выглядели по-разному, но у всех были короткие, как шерстка, темно-серые волосы, маленькие мышиные глазки, острые мышиные мордочки, все были в мышиного цвета одежде. Они переговаривались на человеческом языке, но иногда, забывшись, что-то пронзительно пищали.