Андрей оглянулся, убеждаясь, что бритоголовый и его пьяный дружок не предпринимают попыток броситься на него или задержать Машу.

— Маша, быстрее выходи.

Девушка не застегнула джинсы до конца, но спрыгнула с кровати. Нагнулась, подхватила свои туфли.

Андрей вышел в переднюю комнату, снова закричал:

— Я за нее убью, скоты! Все в сторону!

Какая-то девушка вскрикнула, но остальные промолчали. Музыку уже кто-то выключил, и повисла гнетущая тишина, слышалось лишь шарканье ног. Никто не пытался встать у Андрея на пути. Парни присмирели. Наверное, поняли, что происходит, что все из-за девушки, пришедшей на вечеринку. Из-за нее никто не хотел рисковать своим здоровьем.

Подростки расступились, и можно было пройти к двери. В этот момент Андрей снова заметил Юлю и понял, что уйти, не сказав ей ни слова, будет не совсем правильно.

— Где Ковалевская? — Андрей посмотрел Юле в глаза. — Она здесь? Ведь так? Это она все устроила?

Юля молчала, будто парализованная.

— Она здесь! — выкрикнул Андрей. — Пусть выйдет! Выведи эту суку, слышишь? Выведи прямо сейчас!

По тому, как Юля вздрогнула, Андрей догадался, что не ошибся.

— Пусть сама выйдет! — вскричал он. — Я ей кое-что скажу. Если мне придеться ее вытаскивать, ей — конец.

Он блефовал, прекрасно понимая, что не станет искать брюнетку в доме. Нужно увести отсюда Машу. Мало ли что стукнет в голову этой своре молоденьких шакалов, если Андрей поведет себя, как хозяин?

И потому он немного удивился, когда Ковалевская вдруг появилась, словно ведьма, материализовавшаяся в центре толпы у всех на глазах.

— Набейте морду этому козлу! — выкрикнула она. — Чего стоите?

Кто-то действительно шевельнулся, но эта реплика внезапно лишила Андрея осторожности. Он швырнул бутылку на пол, подскочил к столу, схватил нож и прыгнул к Ковалевской. Подростки, стоявшие рядом с ней, шарахнулись в стороны. Сама Ковалевская вжалась в стену. Глаза расширились от неверия и животного страха. Ноздри раздувались, будто их распирало нечто, вытекающее из носа.

Андрей осознал, что жестоко напугал ее. Он стоял в каком-то шаге с ножом в поднятой руке. Какая-то девица застонала.

— Не трогай меня, — прошептала Ковалевская. — Что тебе надо?

Даже терзаясь страхом, она по-прежнему испытывала к нему сильнейшую ненависть.

Какого черта? Что он ей такого сделал? Когда-то не побежал за ней на поводу, как собачка, только поэтому? Эта Ковалевская — дьявол в юбке. Хотя нет, она все-таки тоже испытывает страх.

— Слушай внимательно и не пытайся вставить хотя бы слово, — заговорил Андрей, торопясь, пока кому-нибудь не стукнуло в голову кинуться на него со спины. — Сегодня я тебя оставлю целой. Но только сегодня. И только потому, что с моей девушкой твои скоты не успели сделать то, о чем ты их просила. В следующий раз я убью тебя! При свидетелях, без свидетелей, неважно. Я тебя убью. Выпущу кишки и буду смотреть, как ты сдохнешь. Я обещаю тебе это при всех этих малолетках. Я тебя найду, куда бы ты ни убежала. Одно движение в мою сторону, особенно в сторону Маши, и тебе — конец. И не думай, что я не сдержу слово. Плевать, что меня посадят или даже высшую меру дадут. Только тронь Машу хоть одним пальцем. Тебе выбирать. Либо успокоишься и забудешь про нас, либо жизнь твоя прервется.

Он отвернулся от нее и чуть громче добавил:

— Я все сказал.

Они вышли в темноту. Андрей обнимал ее, Маша всхлипывала. Шок у девушки проходил, и на его место бурно возвращались эмоции.

В доме их никто не попытался задержать. Выпившие подростки с побледневшими лицами провожали их настороженными взглядами, и только. Андрей все-таки следил за ними, когда выводил Машу. Лишь закрыв за собой входную дверь, он облегченно вздохнул.

— Все хорошо, — шептал он ей на ушко. — Все хорошо. Все позади. Теперь тебя никто не тронет.

Маша по-прежнему держала туфли в руках, но Андрей решил, что пусть будет так. Не надо ее отвлекать из-за такой мелочи. Вечер теплый, она не простудится. По сравнению с тем, что они избежали, возвращение босиком даже мелочью назвать нельзя.

Андрей гладил ее по волосам и уже знал, что ему нужно сделать еще.

Он верил, что убедил Ковалевскую, но все-таки завтра он подаст заявление о переходе в другую школу. То же самое сделает Маша. Плевать на разговоры. Он лишит Ковалевскую малейшего повода. Неважно, что учебы для выпускников осталось всего ничего. Ради спокойствия Маша доучится в другом месте, это не страшно.

И главное — она теперь будет жить с ним. Ее родители не будут против. Они с Машей будут вместе. Все эти события лишь укрепили их отношения. Почему не сделать так, чтобы находиться рядом, как можно больше времени?

— Все будет хорошо, — в очередной раз прошептал Андрей, целуя Машу в щеку.

Потом он подхватил девушку на руки и нес ее так до самого дома.

9 ноября 2004 г. — 31 января 2005 г.