– Прочитали? Вот только потому, что не замечено, господин Ли и пришел в гости к нам, а не мы с вами к нему. Но то, что с вашего завода тащат колбасу, нисколько не украшает его руководство. Неужели трудно принять меры?

– Ваше высочество, мы принимаем! Но все равно нет-нет да и сподобится кто-нибудь… Ну не может народ без воровства! Про это даже один известный поэт писал…

– Какой и что именно?

– Имени не помню, я давно в гимназии учился, да и не отличался особым тщанием к искусству… А писал он про народ что-то такое: «Вынесет все, что Господь ни пошлет!» Там дальше еще про железную дорогу было.

Некоторое время я офигевал от такой трактовки Некрасова, а потом прихлопнул кулаком по столу:

– Вы мне тут национализма не разводите! Еще неизвестно, кто там вынес, наши или ваши. И не так уж важно, кстати. А важно, чтобы это больше не повторялось. В общем, я надеюсь, что вы найдете виновных и объясните им, что так поступать нехорошо. Впрочем, если вам это покажется затруднительным, то виновных найду я, а всю глубину их заблуждений им объяснят господа Ли. Относительно вашей же просьбы разрешить свободную торговлю сверхконтрактной продукцией – присылайте, и побыстрее, а то у меня уже со вчерашнего утра лежит готовый ответ на нее, как бы не потерялся.

Поздним вечером, вернувшись с ужина у императора, я выкроил полчаса и собрал чемодан – с утра мне предстояло податься в партизаны. Вообще это был не первый случай, когда меня призывали на сборы – в том мире я партизанил три раза, причем однажды аж месяц. В этом, в силу должности, я получил повестку впервые, и удовольствие ограничивалось максимум двумя сутками.

Три года назад на третьем авиазаводе был запущен конвейер по производству «Тузиков», с которого уже сошло около трех тысяч этих самолетиков. Они выполняли ту же роль, что и По-2 в СССР, то есть были учебными, связными и санитарными машинами. Но не все, примерно половина была продана в частные руки. Причем самолетик мог иметь две цены. Одна, так называемая стандартная, а на самом деле безбожно задранная – это для тех, кто просто пришел и купил, как велосипед, например. А вторая, почти вдвое меньше и с трехлетней беспроцентной рассрочкой – для тех, кто обязался раз в год-полтора являться на сборы. Вот и мне вчера пришла повестка…

Наверное, вам знакома ситуация, когда приходишь в магазин и видишь хоть и ненужную, но больно уж красивую вещь, а в кармане лежит достаточная для ее покупки сумма. Не спорю, иногда удается превозмочь свои низменные порывы и уйти, не прибарахлившись… Но не всегда и не всем. Вот и я два с чем-то года назад при очередном посещении третьего завода просто не смог удержаться. Самолетик желто-зеленой раскраски показался мне необычайно красивым, а когда я увидел его номер, то был окончательно сражен и полез за деньгами. Правда, нашедшейся в моих карманах суммы немного не хватало для покупки за стандартную цену, но руководство завода оказалось столь любезным, что оформило кредит прямо у конвейера. И вот завтра мне предстояло выкатить из ангара свой личный, на свою трудовую зарплату купленный «Тузик» номер 362 и лететь на нем под Псков, на сборы. Там, кроме всего прочего, я должен был сказать речь, призывающую пилотов записаться добровольцами в преддверии войны. Вообще-то их все равно призвали бы, но надо было обратить внимание людей на то, что вольноопределяющийся авиации после недели участия в боевых действиях автоматически становится сержантом, а призывник – он и есть призывник. Вообще мы придерживались такой линии: если предстоит призвать какой-то контингент, то сначала нужно дать ему возможность проявить свои лучшие качества и записаться добровольцем. Ну а потом можно и начинать рассылать повестки…

Под Псковом формировался полк ночных бомбардировщиков и примерно с десяток отдельных эскадрилий связи, которые потом будут распределены по дивизиям. Кстати, многие пилоты-любители оказались неплохими ночниками – действительно, далеко ли успеешь улететь за зимний день? Особенно если лететь надо из Архангельска в Найденовск, который у нас был вместо вашего Мурманска. Так что волей-неволей им приходилось, едва научившись летать днем, осваивать и ночные полеты. А вообще по России «Тузики» готовились к войне в четырех местах – кроме Пскова еще в Крыму, Коломне и Иркутске.

От своего легендарного предка, истребителя-пикировщика-штурмовика времен японской войны, гражданский «Тузик» отличался чуть более широким фюзеляжем, четырехтактной трехцилиндровой звездой вместо двухтактника и несколько облегченным силовым набором, что ограничивало его способность пикировать. Кроме того, новый мотор вообще не имел редуктора, так что пулемет можно было ставить только над центропланом, и это снижало точность огня. Понятно, что в теперешних условиях ценность «Тузика» как истребителя была равна нулю. Как штурмовика – даже несколько меньше нуля, потому что тихоходный и абсолютно небронированный самолет с баками в крыльях можно было сбить даже винтовочным залпом, что, кстати, японцы и начали делать в самом конце войны. Пикировать, как уже говорилось, этот самолет почти не мог. Но вот прилететь темной ночью и сбросить на противника двести, а если брать поменьше бензина, то и триста кило бомб – это он мог даже лучше использовавшегося для этой цели в СССР По-2, он же У-2. Хотя бы потому, что его мотор можно было легко оснастить глушителями, а у трети самолетов они и так имелись. Места для установки трех бомбодержателей были заложены еще при конструировании, в крыльях даже проходили тросы управления сбросом.

Некоторые, особенно кто постарше, могут помнить старый фильм «Небесный тихоход». Так вот, на Георгиевской киностудии мы уже практически сняли этот фильм, причем с минимальными отличиями от оригинала. Понятно, что изменились вид и названия самолетов, офицеры назывались не товарищами, а господами, Кайсаров стал князем, но в общем все осталось как было, в том числе и песня «первым делом, первым делом самолеты». Вместо второй как раз сейчас что-то сочинялось, потому как рефрен «мы выпьем раз, мы выпьем два за наши славные У-2» никак не сочетался с существующим в авиации запретом жрать водку на аэродроме и ближе километра от него. Да и самолет все-таки назывался не У-2. Еще одно радикальное отличие от прототипа состояло в том, что наш фильм был цветной – причем первый не только в российском, но и в мировом прокате.

Увы, отдохнуть в партизанах мне удалось только чуть больше суток – прилетел в субботу утром, улетел в воскресенье вечером, уже на «Пчелке». «Тузик» номер 362 остался под Псковом и сейчас ждал очереди на перекраску. За выходные я полетал как днем, так и ночью и познакомился с уровнем подготовки пилотов-любителей. В общем она оказалась ничего, можно было ожидать худшего. Правда, в псковском лагере были собраны лучшие, но зато остальным достанется больше времени на подготовку, ибо они будут отправлены на фронт не сразу. Ну а по прибытии в Гатчину пришлось заняться грядущим переездом сюда части величеств. Двадцать два часа – это, по моим понятиям, не только не ночь, но и не так чтобы вечер.