Джуди, свернувшись калачиком, печально смотрела на Антуанетту из своего гнездышка на кровати. Уже знакомые сборы хозяйки означали, что она скоро уйдет.

Антуанетта в очередной раз посмотрелась в зеркало, чтобы проверить, не нужно ли внести финальные штрихи в ее тщательно нанесенный макияж.

«Только чуть-чуть помады», — сказала она себе, но сначала решила допить водку и в последний раз затянуться сигаретой. Антуанетта смаковала этот момент. Она чувствовала себя расслабленной и почти счастливой. Похоже, что ее желание было услышано и отец не вернется домой до ее ухода.

Вдруг сквозь звуки музыки она услышала хлопок входной двери. Недолгое спокойствие было нарушено злым криком, и Антуанетта, к своему ужасу, мгновенно поняла, что после проигрыша на скачках отец вернулся пьяным. Если он пришел домой так рано, значит, у него закончились деньги. Злость в голосе Джо, поднимавшегося по лестнице, чтобы ворваться в ее комнату, не обещала ничего хорошего. Ему было необходимо обвинить кого-то в своих неудачах. Как и всегда. Антуанетта знала, что ей снова предстоит стать мишенью его непредсказуемого нрава. Не в силах игнорировать свирепый крик, она с дрожью открыла дверь своей комнаты.

— Ну-ка, быстро иди сюда. И выключи эту долбаную музыку. Слышишь меня?

Она неохотно прошла назад в комнату, вынула пластинку из проигрывателя и спустилась вниз. Отец стоял на нижней ступеньке, и его красное лицо было перекошено от ярости. За ним Антуанетта увидела мать с ее обычным невозмутимым выражением лица. Сидя в кресле, она смотрела на мужа и дочь и натянуто улыбалась.

Антуанетта поняла, что ей, как и всегда, не стоит надеяться на помощь матери. Она молча стояла, готовая выслушать, что хочет от нее отец. Первым пунктом в этом списке, конечно, было желание испортить ей настроение перед встречей с подружками. Так как у него был неудачный день, мысль о том, что Антуанетта будет развлекаться, была выше его сил.

— Ну и куда ты собралась со всем этим дерьмом на лице, моя девочка?

— Просто на местные танцы с подружками, — пытаясь скрыть волнение, спокойным голосом ответила Антуанетта в надежде смягчить его дурное настроение.

— Ну и видок у тебя. Ты не выйдешь из дому в таком виде.

Протянув руку, он грубо сжал подбородок дочери, приподнял ее лицо и стал презрительно изучать его.

Его смрадное дыхание вызывало у Антуанетты тошноту. Он почувствовал, как дочь вздрогнула, но знал, что она слишком напугана, чтобы протестовать. Презрительно усмехаясь, он впивался пальцами в нежные щеки Антуанетты.

— Иди к раковине и смой с себя эту чертову косметику, — велел отец.

Антуанетта пошла на кухню и сделала то, что ей было сказано, предательски моргая от набегающих слез, готовых скатиться по щекам. Она быстро смыла с лица тон, чувствуя, как глаза отца следят за каждым ее движением. Затем посмотрелась в маленькое зеркальце над раковиной. На ее глазах с каждым движением влажной фланелевой ткани постепенно исчезала привлекательная девушка, которой ей так хотелось быть. Она насухо промокнула лицо полотенцем, оттягивая момент, когда придется повернуться лицом к отцу. Она знала, что он еще не закончил издеваться над ней.

— Так лучше? — спросила Антуанетта, проглотив комок в горле.

Все, чего ей хотелось, чтобы отец успокоился и она смогла уйти из дому, не испытав на себе полной силы его ярости. Она знала, ничто не может доставить ему большего удовольствия, чем возможность запретить ей вообще выходить из дому и заставить сидеть у себя в комнате.

— Ты выглядишь растрепой. К тому же ты толстеешь.

Это ужасное слово, пугающее многих следящих за модой юных девушек, ужалило Антуанетту в самое сердце, пошатнув ее уверенность в себе. Она вздрогнула, и Джо понял, что его колкость ударила по ее самолюбию. Он презрительно смерил ее взглядом и фыркнул:

— Не вздумай поздно вернуться домой, моя девочка. Я хочу, чтобы ты пришла к одиннадцати, и ни минутой позже, поняла меня?

От уверенной в себе девушки, всего лишь несколько минут назад любовавшейся собой в зеркале, не осталось и следа. Вместо нее перед Джо стояла неуклюжая нервная девчонка. Антуанетте хотелось выказать протест, но ей слишком хорошо было известно, что будет, если она это сделает. Вместо этого, опустив голову, она изучала ковер под ногами, не желая встречаться взглядом с отцом. Давящая тишина повисла над ее головой — родители ждали ее ответа.

— Хорошо, папа, — прошептала она, пытаясь изобразить примирительный тон.

Антуанетта знала, что лучше не спорить и не доказывать, что танцы не заканчиваются в одиннадцать, и не протестовать, пытаясь объяснить, что ей еще нужно отстоять очередь, чтобы получить пальто и дойти до автобусной остановки. Она просто будет вынуждена уйти раньше и в одиночестве вернуться домой. Она пропустит остаток вечера, не пообщается с подругами, когда они, смеясь и обсуждая события прошедшего вечера, будут ловить последний автобус.