– Улицы прослеживаются, ты ведь говорил об этом.

– Ты знаешь, я сказал это наугад, пока секунду назад не задал себе этот вопрос еще раз. Кем? Кем прослеживаются все улицы?

– Вероятно, Карлосом и его людьми.

– Да, они могут это предположить. Вероятно, они обнаружили каких-то людей в машинах или без машин возле посольства. Вполне правдоподобная версия. Но Карлос гораздо способнее, он нашел бы что-нибудь другое. И, кроме того, существует масса способов въехать в посольство через ворота на специальном автомобиле. Там постоянно дежурят морские пехотинцы. Это достаточно тренированный контингент, особенно для подобных случаев.

– Согласна.

– Но они этого не делают, они даже не предлагают подобный вариант. Вместо этого они заставляют меня играть в непонятные игры. Почему, черт побери?

– Ты сам мне сказал, что после шестимесячного молчания они должны соблюдать осторожность.

– Но почему таким способом? Они могли бы провезти меня через ворота и делать потом со мной все что угодно. Вплоть до того, чтобы упрятать за решетку. Но они не желают иметь со мной прямых контактов, хотя не хотят и упустить.

– Они ждут человека из Вашингтона.

– Но что может быть лучше для ожидания, чем помещение посольства? – Борн отодвинул стул. – Тут что-то не так. Нужно отсюда уходить, и немедленно.

Шесть часов и двенадцать минут понадобилось Александру Конклину, наследнику «Тредстоуна», чтобы пересечь Атлантику. Обратный рейс он должен был проделать с утренним «Конкордом» и появиться в Лэнгли в девять часов утра. Если бы кто-нибудь поинтересовался, где он находился, то на этот счет уже был готов необходимый ответ.

Конклин прошел прямо к телефонам в зале аэропорта и позвонил в посольство. Первый секретарь сразу же поднял трубку.

– Все идет согласно расписанию, мистер Конклин. Борн постоянно интересуется, почему его не приглашают в посольство.

– Он спросил это? – Конклин страшно удивился, но потом все понял. Дельта проверял реакцию человека, который ничего не знал о событиях в «Тредстоуне».

– Вы сказали ему, что улицы могут контролироваться?

– Да, конечно. А он спросил меня: кем? Вы представляете?

– Представляю. И что вы ему сказали?

– Что он должен знать это так же хорошо, как я, и что обсуждать подобное по телефону неосторожно.

– Вы действовали правильно.

– Я тоже так считаю.

– И что он сказал на это? Он как-то выразил свое отношение?

– Каким-то странным образом. Он сказал «вижу», и это все.

– Он спрашивал относительно защиты?

– Нет, он отказался, даже когда я настаивал.

– Когда он позвонит снова?

– Приблизительно через пятнадцать минут.

– Передайте ему, что прибыл офицер из «Тредстоуна». – Конклин достал из кармана карту, сложенную на том месте, где район был обведен синими чернилами. – Скажите ему, что встреча состоится в половине второго на дороге между Шеврез и Рамбулье, в семи милях к югу от Версаля на кладбище Ноблес.

– Половина второго, дорога между Шеврез и Рамбулье, семь миль к югу… кладбище. Он знает, как туда попасть?

– Он бывал там раньше. Если он скажет, что поедет на такси, передайте ему, чтобы он не забывал о предосторожности и старался запутать следы.

– А это не покажется подозрительным водителю такси? Весьма странное время, половина второго.

– Все равно, передайте ему это, но я думаю, что такси он не возьмет. Я перезвоню вам через двадцать минут.

Да, он бывал на этом кладбище раньше. Большой склеп, железная ограда и лицо человека… Где-то приоткрылась еще одна дверь. Лицо человека, возникшее перед ним, не было отчетливым. Резко выделялись лишь одни глаза. Дэвид… Эббот, создатель «Медузы» и Кейна. Монах… Человек, которого он знал раньше, но не знает сейчас. И теперь он уже умер и сам разлагается на одном из кладбищ… Джейсон только что позвонил в посольство со станции метро. Мари ожидала его на платформе. Он подошел к ней, и они направились к выходу.

– Он уже здесь, – сообщил Борн. – Я должен буду встретиться с ним близ Рамбулье на кладбище.

– Что за странное место? Почему на кладбище?

– Для того, чтобы меня успокоить.

– Боже мой, таким способом?

– Я бывал на этом кладбище раньше. Там я встречался с людьми… с одним человеком. Все это подтверждает то, что этот человек из «Тредстоуна» далеко не дурак.

– Я должна пойти с тобой.

– К сожалению, нет.

– Ты не можешь не взять меня!

– Могу, поскольку знаю, что меня там ожидает. И если это не то, чего я ожидаю и хочу, то необходимо оставить у себя в тылу хоть кого-нибудь.

– Дорогой, но это же не имеет смысла! Меня схватит полиция. Если они найдут меня, то отправят в Цюрих ближайшим рейсом. Ты же сам это говорил. И что в этом будет хорошего?

– Я имею в виду не тебя, а Вилье. Он верит нам, и особенно тебе. Ты сможешь добраться до него, если я не вернусь до рассвета или не позвоню по телефону. Вилье может поднять порядочный шум, и только бог знает, на что он способен. Это наше единственное прикрытие. Единственное! Но ты должна быть осторожна, ведь рядом с ним его жена.