Ох, непохоже! Зачем бы союзникам заключать мир с Гитлером в такой выгодный для них момент, когда он увяз в России? А впрочем…

Как уже говорилось, в планы Сталина входило, перейдя в общее наступление в 1942 г., в том же году полностью разгромить Германию и закончить-таки войну реализацией «ледокольного» сценария. Что сталинский план на 1942 год провалился, в феврале 1942 г. еще далеко не всем было ясно. Но дело даже не в этом. Сталин имел серьезные основания опасаться, что США и Британия разгадали его планы и готовы им помешать, заключив сепаратный мир или хотя бы перемирие с Германией и позволив ей высвободить десятки дивизий на Западе, которые она там держала в ожидании открытия второго фронта. Естественно для Сталина в такой обстановке было попытаться сорвать эти, пусть гипотетические, переговоры. В такой ситуации было лучше перестараться, чем недоработать. Однако то была не единственная причина активности СССР в Турции.

Много сказано и написано, Виктором Суворовым в том числе, о том, что нельзя отождествлять СССР и старую Россию, о том, что царская Россия, как и другие великие державы, занималась только региональной экспансией, не стремясь к установлению «царизма» во всем мире, тогда как СССР только мировое господство коммунистов и устраивало. Были, впрочем, в российской истории периоды, когда наша страна становилась «жандармом Европы», но и тогда все же о глобальной экспансии речь не шла. Однако была одна страна, к которой Россия проявляла повышенный интерес на протяжении нескольких веков, независимо от того, кто правил страной и какие — либеральные или консервативные — тенденции были для российской власти в данный момент характерны. Речь идет о Турции.

Понятно, что именно в те периоды, когда Россия проявляла повышенные агрессивные намерения, она особенно упорно стремилась подчинить своему влиянию эту страну — из-за уникального геополитического положения последней, в первую очередь из-за проливов. Так было в 1815–1856 гг., когда русский царизм был «жандармом Европы». Так было и в советское время, когда СССР стремился к «мировому коммунизму».

В первой половине 1920-х гг. Турция, боровшаяся с пытавшимися окончательно разделить ее победителями в Первой мировой войне, была естественным союзником «красной» России. Однако со второй половины 1920-х гг. внешняя политика Турции постепенно становится «многовекторной». СССР это, естественно, не нравится, и он проявляет активность с целью вернуть Турцию в фарватер советской внешней политики.

С другой стороны, Германия в периоды своей повышенной агрессивности также проявляет активность в Турции — как из-за тех же проливов, так и из- за того, что Турция была самым удобным трамплином для экспансии Германии на Востоке. Так было в период 1888–1918 гг., так снова стало с приходом к власти Гитлера.

Со своей стороны Запад, противодействуя то России, то Германии, тоже стремился вовлечь Турцию в свою сферу влияния. Так, в 1937 г. стараниями британской дипломатии был заключен Саадабадский пакт между Турцией, Ираном, Ираком и Афганистаном (Военно-блоковая политика империализма. Под ред. Л.А Жилина и Р. Брюля. М., 1980. С. 270), направленный как против СССР, так и против фашистских держав.

Логично заключить, что с началом Второй мировой войны как СССР, так и Германия должны были активизировать свои действия и в отношении Турции.

19 октября 1939 г. Турция подписала договор с Британией и Францией о военной помощи. При этом СССР был предупрежден о подписании этого договора заранее, во время визита главы МИД Турции Сараджоглу в Москву в конце сентября — начале октября 1939 г. Молотову (в то время по совместительству главе правительства и главе МИД СССР) Сараджоглу сообщил, что пакт будет направлен не против какой-то конкретной державы, но против любого агрессора, опасного для какой-либо из трех сторон (в договоре речь шла об «агрессии со стороны какого-либо европейского государства»). Молотов сначала пытался отговорить турецкого коллегу от подписания пакта вообще, а потом предложил советскую «поправку»: договор теряет силу, если Британия и Франция выступят против СССР (Гасанлы Дж. Основные направления советско-турецких отношений на первом этапе начала Второй мировой войны (1939–1941// Правда Виктора Суворова-3. М., 2007. С. 84–87,95). Причем из контекста следует, что конкретная причина такого гипотетического шага Британии и Франции значения не имела — хотя бы он имел место ввиду нападения СССР на саму Турцию. При этом СССР старался уклониться от каких-либо обязательств по ненападению, не говоря уже о взаимопомощи (Там же. С. 90).

Подписание договора вызвало немедленную реакцию СССР: 10 ноября в заявлении Коминтерна было сказано, что с подписанием этого договора «Турция попала в империалистическую ловушку» и что, следовательно, Компартия Турции должна быть против этого пакта (Там же. С. 97).

С началом советско-финской войны Турция обеспокоилась. Во всяком случае, после германской оккупации Парижа Гитлер распорядился предать огласке попавшие в немецкие руки материалы англо-франко- турецких переговоров о бомбардировках Баку и Батуми в период этой войны (как известно, западные державы собирались прийти на помощь Финляндии в том числе и таким способом). И Сталин в июне 1940 г. в беседе с итальянским послом в СССР указал на эту угрозу и предложил совместно «прижать» Италию (Там же. С. 98, 104,110).

Принято считать, что после разгрома летом 1940 г. Турция стала ориентироваться на Германию (см., напр: Некрич А.М. С. 97). В значительной мере, как и у Румынии, у Турции эта ориентация была вынужденной: СССР еще летом 1940 г. начал проводить съемку пограничных с Закавказьем турецких территорий, а советский флот начал проявлять активность в том числе и у Черноморских проливов. Это не говоря уже о планах СССР по вводу войск в Болгарию в том числе и «для давления на Турцию» и даже «вытеснения турок в Азию», как Сталин сказал Димитрову 25 ноября 1940 г. (Бунич И. Гроза. С. 116, \\ Гасанлы. С. 112–113). Понятно, что в условиях начавшихся после лета 1940 г. советско-германских разногласий Турция стремилась их использовать в своих интересах.

В то же время там, где было можно, турки придерживались западной, а не немецкой ориентации. Так, Турция в ноябре 1940 г. предупредила Болгарию, что выступит против нее, если та окажет содействие Италии в нападении на Грецию (как известно, это нападение началось 28 октября 1940 г.), в результате чего Греция смогла перебросить войска против Италии с болгарской границы (Гасанлы. С. 108–109).

С захватом Гитлером Болгарии 1 марта 1941 г. возникла опасность для Турции и со стороны Германии. Черчилль еще за месяц до того предлагал Турции союз с обязательством вступить в войну, если немцы войдут в Болгарию, но неудачно (Бунич И. Гроза. С. 422; Гасанлы. С. 116–117). Собственно, с Англией Турция не порывала, например, в апреле — мае 1941 г. она отказала Гитлеру в просьбе пропустить германские войска на помощь прогерманскому режиму Рашида Али в Ираке, в результате чего тот был разгромлен британцами, но отказала она и Британии в транзите вооружений через свою территорию (Гасанлы. С. 119).