Легко догадаться, что важнейшим фактором, обусловившим появление громадной армии безработных в Китае, стал рост населения. Однако серьезнейшее влияние на рост безработицы оказали и еще два процесса. Первый — промышленная приватизация, как составная часть китайской экономической реформы. Второй — стремительная урбанизация Китая как следствие хронической нищеты сельских районов.

Эта книга не ставит себе задачи подробного пересказа хода китайской экономической реформы. Достаточно сказать, что перед ее началом, в конце 70-х годов XX века, вся китайская экономика была выстроена по шаблону «железной чашки риса». В полном соответствии с марксистской теорией государственные предприятия были обязаны гарантировать своим работникам не только приемлемый уровень заработной платы, но и жилье, медобслуживание, пенсионное обеспечение и другие социальные блага. Эта система являлась калькой с советской промышленной системы и была установлена в Китае вскоре после прихода Мао к власти в 1949 году. Однако система «железной чашки риса» страдала от существенного врожденного недостатка — крайне низкой экономической эффективности и затратности. В условиях гарантированных зарплат и пенсий у работников практически отсутствовал стимул к труду.

В начале 90-х годов китайское руководство взяло курс на ускоренный демонтаж прежней системы «гарантированной занятости» и построение экономики свободного рынка, в первую очередь за счет прямых иностранных инвестиций (об этом чуть ниже). Целью стремительной приватизации китайской рабочей силы было выравнивание конкурентоспособности национальной экономики относительно других стран мира. На практике эти реформы привели к возникновению самой большой в истории человечества мигрирующей армии временно и постоянно незанятых работников.

Практически по всем оценкам ее размеры превосходят 100 млн человек. Именно эти трудовые мигранты и составляют ядро безработных трудовых резервов Китая. Но их рост обусловлен не только ходом экономических реформ. В конечном счете ситуацию закрепил взятый правительством Китая курс на быструю урбанизацию населения. И именно этот процесс вывел темпы роста безработицы за пределы, где ситуации не поможет даже самый быстрый экономический рост.

Неизбежная урбанизация Китая — одна из важнейших движущих сил грядущих войн Китая. Она стала результатом огромной, фундаментальной и постоянно растущей разницы в доходах и уровне возможностей между гигантским числом сельских жителей Китая и энергичными и профессионально подготовленными «китайскими яппи».

На единицу плодородной почвы в Китае приходится слишком много крестьян. Наделы большинства сельских жителей не превышают в размерах 1–2 сотки. Это ограничение естественным образом приводит к тому, что большинство сельских семей балансирует на грани выживания.

Кроме того, с макроэкономической точки зрения чудовищная децентрализованность китайского сельского хозяйства приводит к тому, что экономическая эффективность крестьянского труда крайне низка и не может быть повышена за счет наращивания объемов обрабатываемой земли. Чтобы понимать, насколько неэффективен сельскохозяйственный труд, сравните две цифры. В США в этом секторе экономики занято менее 2 % населения. В Китае — более 50 %. [9] При этом валовый урожай пшеницы в этих странах сопоставим. [10]

Для китайского руководства очевидно, что нарастающая бедность сельскохозяйственных районов — это политическая и экономическая «бомба с часовым механизмом». С экономической точки зрения стремительное старение крестьянской бедноты и переход все большего числа в пенсионный возраст неподъемным грузом ложатся на систему социального страхования, поскольку лавинообразно нарастают затраты на систему медобслуживания и пенсионных выплат. С политической точки зрения расширение пропасти в уровне доходов между городом и деревней приводит к нарастанию общественного недовольства. Китайские руководители хорошо помнят мудрое высказывание Мао о том, что «достаточно одной искорки, чтобы в степи забушевал пожар». Помнят они и о том, что сам Мао пришел к власти на волне крестьянского возмущения.