— Ты должен этому радоваться, Король Феоден, — сказал Гэндальф. — Под угрозой оказалась не только короткая человеческая жизнь, но и существование тех, о ком вы знали лишь по легендам. Сейчас вы не одни, у вас есть союзники, хотя вы их и не знали.

— Но это одновременно очень печально, — произнес Король. — Когда все закончится и решатся военные судьбы, может ведь получиться так, что много прекрасного и дивного исчезнет из Средиземья?

— Может случиться и так, — ответил Гэндальф. — Нельзя уничтожить все зло, которое посеял Саурон, нельзя вернуться и сделать все, как было. Но мы обречены жить именно сейчас. Свою дорогу мы выбрали. Едем дальше!

Отряд повернул на север, к Броду через Исену. Леголас неохотно ехал за остальными. Солнце постепенно опустилось и скрылось за краем земли, но когда они выехали из тени Белых Гор и смогли повернуть на запад, к Роханскому Проходу, небо над ними было еще красным, а под плывущими по нему облаками словно догорал багровый пожар. На его фоне всадники увидели тучи черных птиц. Птицы с надрывными криками кружились у них над головами, возвращаясь в горные гнезда.

— У черных хищников было сегодня много работы на поле битвы, — заметил Эомер.

Отряд теперь двигался без спешки. Спустилась ночь, но было полнолуние, и дорога освещалась холодным серебристым светом. По холмистой местности она шла то вверх, то вниз. Холмы напоминали застывшие волны серого моря. Сзади была темнота.

Через четыре часа после развилки отряд уже подъезжал к Броду. Река здесь текла в широкой каменистой ложбине, к которой спускались поросшие зеленой травой террасы. Ветер доносил издали волчий вой. Всадники приближались к Броду с тяжелым сердцем, ибо помнили, как много рохирримов полегло в боях на этом месте.

Дорога спускалась между террасами довольно круто вниз, шла вдоль реки, затем пересекала ее и поднималась на противоположный берег. Для пешеходов переправу облегчали три ряда плоских камней, уложенных поперек потока, между ними были броды для лошадей. В середине Брода торчал голый островок. Но когда всадники еще сверху увидели это знакомое место, оно показалось им совсем чужим. Обычно вода громко шумела и плескалась по камням, а сейчас здесь было необычно тихо. Ложе реки почти совсем высохло, обнажив обкатанные камни и серый песок.

— Печальное зрелище, — произнес Эомер. — Какая беда высушила реку? Много прекрасного уничтожил Саруман. Неужели он покусился на исток Исены?

— Похоже, что так, — ответил Гэндальф.

— Увы! — воскликнул Феоден. — Неужели нельзя сейчас свернуть с дороги, чтобы не видеть, как дикие звери и птицы пожирают тела благородных воинов Рохана?

— Именно туда ведет нас дорога, — ответил Гэндальф. — И горько думать о смерти твоих рыцарей, но ты увидишь, Король, что волки их не тронули. Хищники пируют на трупах своих друзей орков. Такая у них дружба! Едем дальше.

Отряд въехал в реку и приблизился к острову, с которого слышался волчий вой. Гэндальф пустил Серосвета вперед. При виде мага на серебристом коне волки замолчали и отбежали на дальний берег острова. Оттуда недобрым светом тускло горели их зеленоватые глаза. Всадники поднялись за Гэндальфом на островок.

— Смотри! — сказал Гэндальф. — Здесь потрудились друзья.

И они увидели посреди острова курган, увенчанный короной камней с воткнутыми в землю копьями.

— Здесь лежат все воины Рохана, павшие в Битве у Брода, — сказал Гэндальф.

— Да будет покоен их сон! — воскликнул Эомер. — Их копья сгниют и мечи заржавеют, но пусть этот курган вечно стережет Брод через Исену!

— Это уже твоих рук дело, дорогой друг Гэндальф! — сказал Феоден. — Много же ты успел за один вечер и одну ночь!

— С помощью Серосвета… и других, — ответил Гэндальф. — Я быстро ехал и далеко побывал. А здесь у кургана хочу сказать тебе слова утешения. Много твоих воинов полегло здесь в жестокой битве, но не столько, сколько называли в первых слухах. Большая часть была рассеяна. Всех, кого я смог разыскать, я собрал; часть отправил к Эркенбранду, остальных заставил сделать то, что ты видишь, а сейчас они на пути в Эдорас. Я знал, что Саруман все свои силы направил против тебя, и его прислужники должны были бросить все дела, чтобы идти к Хельмской Теснине. Край был свободен от вражеских войск, но я боялся, что дикие ворги и грабители могут напасть на неохраняемый Медусил. Сейчас я уверен, что можно уже не бояться. Когда вернешься, твой Дом радостно тебя встретит.

— А я буду счастлив увидеть его, — произнес Феоден, — хотя, наверное, недолго мне остается в нем жить.

С этими словами он хлестнул коня, и всадники расстались с островом и курганом, переправились на другой берег и поехали дальше, спеша побыстрее оставить позади печальный Брод. Когда они были уже довольно далеко, оттуда снова донесся волчий вой.

От Брода к Исенгарду вел старый тракт. Первое время он шел вдоль реки, вместе с ней поворачивал на восток, потом на север. Затем отрывался от Исены и направлялся прямо к воротам Исенгарда, которые находились у подножия скальной стены, замыкающей долину с западной стороны.