Он говорил, старательно подбирая выражения, стараясь не сказать ничего лишнего.

— Мы, ориндцы, наделены гораздо большим опытом жизни, чем вы, земляне. Мы перенесли больше горя, и мы большего достигли в своем развитии. Нам покорилось антивещество. Вернее, мы стояли на пороге его покорения.

Ирина напряженно следила за ходом его рассуждений.

— Мне тяжело говорить, когда ты безучастна, когда я не могу надеяться получить твой ответ.

Ирина не шевелилась: она решила ни в коем случае не включать усилитель на общий разговор. Она предполагала всю глубину подлости Джоя и боялась его.

— Я знаю, что ты слышишь меня.

Ирина по-прежнему не откликалась.

— Молчишь…

Ирина на мгновенье почувствовала острую злобу, сверкнувшую в мыслях Джоя и моментально скрывшуюся. Она затаилась, но она еще вспыхнет — в этом Ирина уверена.

— Но я все-таки буду говорить. Мы плохого не хотим Земле. Но нам нужно жить! Мы слегка потесним людей.

«И у нас будут рождаться дети-уроды», — с ужасом подумала Ирина.

— Ты одна можешь помочь нам, мне. Это даст тебе к руки колоссальную власть…

— А зачем мне власть? Зачем? — не выдержала Ирина. Она вдруг решила бороться. Она сильна! Она очень сильна! А Джой обрадовался: наконец-то, наконец-то она заговорила! У него появилась хоть малейшая возможность проникнуть в ее планы. И он сразу же подхватил.

— Ты сильна! Ты очень сильна! Таких девушек уже совсем нет на Оринде. И, наверно, мало на Земле. Ты красива… Нет нигде такой удивительной женщины, как ты. Тебе ли не властвовать?

И вдруг осекся. Осекся потому, что понял: Ирина прекрасно отличает ложь от правды. Она снисходительно смеется над его промахом.

— Ну что же, продолжай, продолжай дальше… Я красива, я сильна, я необыкновенна… Ну и что ж?

Это величайшая глупость: недооценить противника. Как он раньше не заметил: она совсем не похожа на слабеньких ориндок. Тем хуже для нее! Она слишком опасна! А если ее попробовать взять тем, чем безусловно, можно было бы подкупить его, Джоя.

— Я предлагаю тебе разумную власть. Ведь люди все-таки в своем большинстве глупы. А ты по своему уму, по своей силе призвана властвовать. Это же для их пользы…

— Таких, как я, миллионы, — вставила Ирина.

Она убеждена в этом. Джой ясно прочел ее мысли, и это озадачило его.

— Не может быть…

— Это так! Таких, как я, миллионы, сотни миллионов!

Ирина поднялась. Она протянула вперед ладони и одну руку, тонкую, нежно прохладную, опустила на окаймленный бронзой овал ультрателевизора.

— На Земле я мечтала быть великой актрисой. И чтобы тысячи людей, затаив дыхание, следили за каждым моим движением. Это ты прочел в моих мыслях? И ничего не понял. Я хотела людям подарить радость. Это моя желанная власть. Слышишь? Радость, а не рабство.

Сначала ее голос казался слишком нежным, слишком мягким, а потом страстная убежденность окрылила слова, придала им силу и взволнованную звучность.

— У меня и без тебя есть Земля, полная жизни и радости. И навсегда такой останется. Слышишь? Навсегда! И пусть я никогда не вернусь туда. Но мое солнце будет светить над живыми полями. И люди будут радоваться восходу дня!

Ирина радостно смеялась. Давно ей не было так весело. Ай да Джой! Сильнейший из сильных! Он просто глуп!

Она быстро двигалась по своей кабине. И когда делала слишком резкие движения, повисала в воздухе. Она ничего не замечала. Торжество победы переполнило все ее существо. Но почему, почему она раньше боялась, его?! Какая нелепость! Она сильнее! Сильнее!!!

Вдруг тревожная мысль на мгновенье, но только на одно мгновенье, отрезвила ее: я слишком взволнована. Надо успокоиться. Но она продолжала метаться по каюте, как будто ей трудно было остановиться.

«Надо включить отдых… Сон…»

Большим напряжением воли она заставила себя протянуть руку к кнопкам включения… круги вдруг поплыли перед глазами, синие, зеленые, темно-красные. Она резко тряхнула головой, чтобы отогнать этот мираж. Но не смогла. Наоборот, ясно увидела в углу, там, где был вход, непонятный, плывущий в воздухе предмет. Шагнула ему навстречу. Шар… Странный оранжевый шар.

«Осторожно! Осторожно!» — пыталась она успокоить свои разбушевавшиеся нервы. Но что-то оказалось сильнее ее. Она протянула к шару руки, кажется, слегка коснулась. Жар опалил лицо. Ирина не сразу поняла, что, собственно, произошло. Над ней наклонилось искаженное дикой усмешкой лицо Джоя.

«Ну! Кто сильнее?!»

«Да что же, что же это такое?» — с отчаянием подумала Ирина, проваливаясь в темноту.

К телу Ирины что-то слабо прикасалось, прикасалось с едва ощутимым электрическим пощипыванием. Синяя пелена колышется перед ней. И вдруг она понимает: это же покрывало проксимианца. А вот и само тело медузы, оно слабо пульсирует в мутной жидкости, а над Ириной беспрерывно вьются гибкие щупальца, они то обвивают ее руки и ноги, то опять отпускают. А глаза у медузы добрые, серо-зеленые, как вода северных морей на родной Земле.