– Ларри, это чистейшая ерунда! – Джоэл разыграл возмущение. – Да, я был там, но не имею к этому никакого отношения! Два горячих парня не поладили друг с другом, и поскольку остановить их я все равно не мог, то и не хотел подставлять свою голову. Я вышел из отеля и, прежде чем сесть в такси, крикнул привратнику, чтобы тот позвал на помощь. Последнее, что я увидел, как привратник свистит в свисток и бежит в сторону переулка.

– Значит, вы в это никак не замешаны, – сказал Тальбот, и в устах юриста это прозвучало как вполне установленный факт.

– Разумеется! С чего бы мне впутываться в уличную драку?

– Мы тоже не могли этого понять. Чушь какая-то.

– Конечно, чушь. Обязательно позвоню Рене и, если потребуется, слетаю в Париж.

– Да, сделайте это. – Тальбот замялся. – Признаться, я тоже внес свою лепту в эту путаницу.

– Вы? Каким образом?

– Я сказал Маттильону, что, возможно, вы были немного… ну не в себе. Вы и вправду были в ужасном состоянии, когда звонили из Женевы. Просто в жутком, поверьте, Джоэл.

– Боже мой, в каком, по-вашему, состоянии я мог быть в тот момент? Я веду с человеком переговоры, и вдруг он умирает у меня на глазах, весь изрешеченный пулями. А как бы вы чувствовали себя на моем месте?

– Понимаю, понимаю, – сказал юрист из Нью-Йорка, – но Рене тоже показалось, что вы ведете себя как-то странно… И это очень обеспокоило его.

– Да плюньте вы, ради бога, на все это! – Мысли Конверса лихорадочно скакали – он должен говорить как можно убедительнее. Сейчас все зависит от того, насколько правдоподобно будет выглядеть все сказанное им. – Маттильон увидел меня после того, как я пятнадцать часов мотался из одного аэропорта на другой. Господи! Да я был на последнем издыхании!

Тальботу явно не хотелось спускать все на тормозах – он жаждал новых пояснений.

– Джоэл, а зачем вы сказали Рене, будто находитесь в Париже по делам нашей фирмы?

Для усиления эффекта Конверс выдержал паузу, хотя был готов к этому вопросу уже тогда, когда обратился за помощью к Маттильону.

– Невинная ложь, Ларри, она никому не повредила. Мне нужна была определенная информация, и я считал, что это – лучший способ получить ее.

– Об этом Бертольдье? Он генерал, не так ли?

– Выяснилось, что он ни при чем. Я так и сказал Рене, и он согласился со мной. – Джоэл придал своему голосу оттенок некоторой игривости: – Согласитесь, было бы странно, если бы я вдруг объявил, что представляю в Париже какую-то другую фирму. Это едва ли пошло бы нам на пользу. Слухи и толки, как вы однажды сказали, с молниеносной быстротой разносятся по нашим коридорам.

– Да, это верно. Вы действовали совершенно правильно… Но, Джоэл, для чего, черт побери, вам понадобилось покидать отель таким странным образом? Через подвал или как-то еще.

Тут следовало быть предельно убедительным, ибо мелкая ложь, если только она прозвучит неубедительно, повлечет за собой большую и намного более опасную ложь. Подобный просчет мог бы совершить Фитцпатрик, подумал Конверс. Военный юрист еще не научился опасаться мелочей, он еще не знает, какие тропинки могут завести в клетку с крысами на берегах Меконга.

– Ларри, вы мой старший друг и единственный покровитель, – сказал Джоэл самым искренним тоном. – Я обязан вам многим, но неужели я должен посвящать вас в интимные стороны своей частной жизни?

– Во что посвящать?

– Я приближаюсь к среднему возрасту, по крайней мере, до него недалеко, я не связан матримониальными узами и вовсе не обязан нести на своих плечах груз верности.

– Так вы пытаетесь избежать встречи с женщиной?

– К счастью для фирмы, не с мужчиной.

– Господи! Я так давно вышел из этого среднего возраста, что забыл и думать о подобных вещах. Извините, молодой человек.

– Не такой уж и молодой, Ларри.

– Значит, мы тут пошли по ложному следу. Непременно позвоните Рене и все ему объясните. Вы и не представляете, какой камень вы сняли с моей души!

– А теперь расскажите об Анштетте. Собственно, ради него я и позвонил вам.

– Конечно. – Тальбот понизил голос. – Жуткая вещь, настоящая трагедия. А что пишут об этом там, у вас?

Такого вопроса Конверс не ожидал.

– Очень мало, – ответил он, лихорадочно припоминая рассказ Фитцпатрика. – Сообщается только, что его застрелили и что из его квартиры ничего не пропало.

– Все верно. Естественно, мы с Натаном сразу подумали о вас, не грозит ли вам чем-нибудь эта история. Но тут, оказывается, совсем другое. Мафия в самом чистом виде. Вы же знаете, как строг был Анштетт к этим типам, не забывая при этом объявить их адвокатам, что они позорят свою профессию.