Кроме того, ему нужны эти бумаги – эти фрагменты – для Эриха Кесслера. Кесслер. «Lokal». Управляющий меня знает. Спросите мой столик.

Пивная на Курфюрстендамм. Если он пойдет туда сейчас, то убьет двух зайцев: по дороге он поймет, действительно ли за ним следят; а оказавшись там, сможет либо остаться, либо оставить дипломат у управляющего.

Он проталкивался по улице в поисках свободного такси, оглядываясь по сторонам, не видно ли «хвоста» – человека в черной кожаной куртке. В полуквартале стояло такси, он побежал к нему.

Сев, он сразу обернулся. И увидел человека в черной кожаной куртке. Тот уже не шел. Он сидел на маленьком мотоцикле, отталкиваясь от бордюра ногой. На улице было еще несколько мотоциклов, шнырявших среди машин.

Человек в черной кожаной куртке перестал отталкиваться, обернулся и сделал вид, что с кем-то разговаривает. Это был очевидный обман – у него не было собеседника. Ноэль дал адрес и название пивной. Они поехали.

За ними – и человек в черной кожаной куртке. Ноэль наблюдал за ним через заднее стекло. Как и человек в зеленом «Фиате» в Париже, берлинец был специалистом. Он держался за несколькими машинами позади такси, быстро обгоняя их в сомнительных ситуациях, чтобы убедиться, что объект на месте.

Наблюдать за ним было бессмысленно. Холкрофт выпрямился и попытался представить свои дальнейшие действия.

Те, кто следит за тобой, меньше всего стремятся к открытому столкновению. Но если они все-таки этого пожелают, ты должен быть готов.

Готов ли он? Готов ли он к столкновению? Ответить было нелегко. Он был не из тех, кто намеренно проверяет свою храбрость. Но на переднем плане его воображение рисовало Ричарда Холкрофта, впечатанного машиной в стену на нью-йоркском тротуаре.

Страх вызывает осторожность; ненависть дает силы. Был только один ответ. Он хотел добраться до человека в черной кожаной куртке. И он доберется.

Он заплатил водителю и выбрался из такси, убедившись, что человеку на мотоцикле, остановившемуся неподалеку, он хорошо виден.

Ноэль осторожно перешел улицу и вошел в пивную. Остановившись на лестничной площадке, он разглядывал ресторан. На втором этаже располагался обеденный зал с высокими потолками. Он был полон лишь наполовину; в воздухе повис табачный дым и острый запах ароматизированного пива. Из громкоговорителей слышалась баварская Biermusik [33] . Деревянные столики тянулись рядами через зал. Мебель была тяжелой, массивной.

Он рассмотрел и кабинки, которые описывал Кесслер. Они шли вдоль задней стены и по бокам – столы и скамейки с высокими спинками. Перед ними тянулся медный прут с занавеской. Если она поднята, сидевший в кабинке мог наблюдать за всеми входящими, опущенная же занавеска отгораживала кабинку от остального зала.

Холкрофт спустился по лестнице к конторке и заговорил с сидевшим за ней полным человеком.

– Простите, вы говорите по-английски?

Человек поднял на него глаза от лежавшей перед ним книги заказов.

– В Берлине нет администратора, не знающего английский, сэр.

Ноэль улыбнулся.

– Прекрасно. Я ищу управляющего.

– Вы его уже нашли. Чем могу быть полезен? Желаете столик?

– Думаю, он уже заказан. На имя Кесслера.

Управляющий посмотрел на него с уважением.

– Да, он звонил минут пятнадцать назад. Но столик он заказал на девять. А сейчас только…

– Я знаю, – перебил его Холкрофт. – Я пришел слишком рано. Но могу я попросить вас об одолжении. – Он показал на свой дипломат. – Я привез это для профессора Кесслера. Кое-какие исторические документы, которые предоставил ему американский университет, в котором я преподаю. Мне сейчас нужно встретиться еще с несколькими людьми и хотелось бы, если это возможно, оставить бумаги здесь.

– Конечно, – ответил управляющий. Он протянул руку за дипломатом.

– Только понимаете, это ценные документы. Не в денежном, а в научном смысле.

– Я запру их в моем офисе.

– Благодарю вас.

– Bitte schen [34] . Ваше имя, сэр?

– Холкрофт.

– Благодарю вас, герр Холкрофт. К девяти ваш столик будет готов. – Управляющий кивнул, повернулся и торопливо понес дипломат к двери под лестницей.

Ноэль минуту размышлял над тем, как вести себя дальше. Никто не входил сюда с тех пор, как он здесь. Это значило, что человек в черной кожаной куртке поджидает его на улице. Пора было проглотить наживку, пора загнать этого человека в угол.

Он взглянул на лестницу, и тут его поразила неприятная мысль. Только что он сделал самую большую глупость, какую только можно было себе представить! Он привел человека в черной куртке туда, где он будет встречаться с Эрихом Кесслером. И в довершение всего еще и назвался своим именем.

Кесслер и Холкрофт. Холкрофт и Кесслер. Они теперь связаны. Он выдал неизвестного третьего из Женевы! Выдал так, как если бы дал объявление в газете.

Теперь уже вопрос, способен ли он устроить ловушку, не стоял. Он должен это сделать. Ему нужно нейтрализовать человека в черной кожаной куртке.