Алёна вышла во двор и немножко пообнималась со своим старым добрым приятелем – местным стражем Рыжаком. Рыжак оглушительным лаем как раз выражал свой невероятный восторг по поводу новой встречи с избранницей созвездия Гончих Псов, когда во двор въехал изрядно обшарпанный «Фольксваген» и остановился рядом с Алёной. За рулем она увидела шофера Пака, маленького, молчаливого корейца, и улыбнулась ему: именно он в прошлом году был шофером у бригады Светы. Однако в кабине сидела не Света Львова, а какой-то мужчина в белом халате.

Пак, увидев Алёну, растянул в ниточку узкие губы: это по-ихнему, по-корейски, означало радостную улыбку. Мужчина, сидевший рядом с ним, помахал Алёне очень приветливо, что ее изумило, однако это изумление еще усилилось, когда он выскочил из кабины и оказался не кем иным, как Юрием Литвиненко.

– Привет! – весело крикнул Юрий. – Решили меня навестить? Умница! Или… – Он подошел к Алёне, внимательней вгляделся в ее лицо: – Или что-то случилось?

Ей показалось, что он сейчас возьмет ее за руку и посчитает пульс, и она усмехнулась:

– Бог ты мой! Я совершенно забыла, что вы работаете на «Скорой»! И надо же, чтобы именно на этой подстанции!

– В том числе, – кивнул Юрий. – А также на Нижегородской подрабатываю. То есть, я так понимаю, вы не ко мне приехали? – добавил он с таким обиженным выражением лица, что Алёна даже растерялась.

С одной стороны, эта непосредственная обида очень приятна. С другой стороны – что бы это значило? И значит ли что-нибудь? А если все-таки значит – ей это надо?

Однозначно нет… Ах ты господи, опять придется обидеть хорошего человека!

Впрочем, ее ответная улыбка вовсе не стала менее сияющей.

– Я приехала навестить подругу, а ее нет. Но я все равно очень рада вас видеть, Юрий!

В эту минуту на крыльцо выбежала диспетчер Катя.

– Ой, Алёна Дмитриевна, вы извините, тут доктор Львова звонила, просила вам передать, что не скоро вернется. Их с полпути завернули аж в Стригино, это рядом с аэропортом, так что, видимо, надолго.

– Спасибо, – разочарованно протянула Алёна.

– Что-то серьезное? – спросил Юрий Литвиненко, вглядываясь в ее лицо. – А может, я в помощники сгожусь? Вместо доктора Львовой? Нет?

Ну что же, деваться некуда! Он, конечно, всего-навсего лишенный воображения «Робеспьер», но на безрыбье и рак рыба, на безлюдье и Фома дворянин!

– Понимаете, мне надо узнать адрес одного человека, которого 11 мая увезли без сознания из моего двора. Это в Советском районе. В него стреляли, но на нем был бронежилет, так что он просто контужен. Правда, очнувшись, он попросил не затевать дела, потому что это, дескать, они с другом на спор развлекались, – выпалила Алёна.

Юрий мгновение смотрел на нее остолбенело, потом кивнул:

– Да, я уже заметил, что двор у вас такой… загадочный. А как того человека зовут, вы знаете?

– Влад Суриков. Полного имени не знаю. И еще известно – это как бы по вашей части: то ли он сам был в психиатрической больнице, то ли его компаньон.

– А в какой? В какое время? Это как-то связано с теми выстрелами?

– Да нет, вряд ли, – усмехнулась Алёна. – Это когда-то давно случилось. Ничего я толком не знаю.

– Не знаете, но хотите узнать… Простите за нескромность, а вам его адрес зачем? – осторожно спросил Юрий. – Вы к этому делу каким боком прикасаетесь?

Алёна зажмурилась. Она была права. Сейчас начнутся вопросы, и конца им не будет!

– Да просто он меня из ресторана подвез, только и всего. Подвез и…

– А, понимаю! – кивнул Юрий. – Господи, ну надо же! Не перевелись еще благородные лыцари в земле Русской! По всей форме лыцарь, даже в боевых латах! Наверное, какого-нибудь бизнесмена попытались мочкануть конкуренты, а он наплел ментам сорок бочек арестантов, чтобы не уронить ни тени подозрения на имя прекрасной дамы.

Алёна вытаращила глаза. Посмотреть на случившееся с этой точки зрения ей и в голову не приходило!

Может, оно и правда?

Хотя нет. В прокрустово ложе «благородного лыцаря» Влад Суриков по прозвищу Бультерьер что-то никак не укладывался, даже учитывая наличие лат – в смысле, бронежилета. Жюльенчик, жюльенчик, за который он любезно предоставил Алёне расплатиться самостоятельно… К тому же она помнила, что о Владе рассказывала Жанна. Чего стоит хотя бы подлая выдумка с болезнью, на которую он собирал деньги, а потом отказался возвращать, дескать, ему по-дружески помогли!

Ага, кстати, понятно, что ей напомнил рассказ Жанны. Когда Влад вез Алёну домой, у него зазвонил мобильный телефон. И Влад таким насмешливо-непререкаемым тоном произнес: «Я его просил помочь как друга. Как друга, понимаешь? Он что, жалеет, что я не умер? А… ну, извини, я не знал. Во всяком случае, это были наши счеты, так или нет? И теперь они закрыты». И что-то было сказано еще про четыре года, которые после чего-то прошли, и что кто-то еще начал копать эту старую яму. А потом он сказал: «Большой привет с большого БАМа!» – и мысли Алёны зациклились на «стройке века».