— Давайте, — согласился диспетчер. — Я тут вспомнил… Курочкин, он ведь тоже любитель анекдотов. И я видел его как-то в перчатках за рулем… Правда, постарше меня будет. Скоро на пенсию, а хочет пойти в заочный институт. Увлекается цветами, мечтает стать ботаником…

— Как так? — удивилась капитан. — У человека пенсионный возраст?

— Я Петровичу то же самое говорил… А он носит с собой вырезку из журнала… Какой-то немец в свои восемьдесят шесть лет учится на математика. В их университете! Представляете? Восемьдесят шесть!.. И между прочим, имеет уже три профессорских звания и пять докторских! По разным наукам! Вот чудо, правда?

— А Курочкин в ту ночь выезжал в смену?

— В том-то и дело, что нет, — вздохнул Гундарев.

— Тогда не стоит о нем говорить.

Кармия Тиграновна стала расспрашивать диспетчера о всех, кто был в числе двенадцати. И когда дошли до некоего Шерстобитова, Гундарев обронил фразу:

— Николай, тот расскажет вам про музыку все, что захотите…

— Как это? — встрепенулась Карапетян.

— Знает всех композиторов, певцов и всякие смешные истории из их жизни, — пояснил Артур Валентинович.

Кармия Тиграновна еле сдержала волнение:

— Откуда у него такая осведомленность?

— Он сам артист. В ансамбле танцевал. А у них рано выходят на пенсию. Вот он и пошел в таксисты…

— Давно работает?

— Второй год… Самому за сорок, но выглядит лет на десять моложе… Водитель хороший. План выполняет на сто пять — сто десять процентов… Тоже чудак: другие водители в ночь идут с неохотой, потому что за клиентами охотиться надо, а Николай — с удовольствием…

— А сегодня?

— Уехал. Когда вы уже ушли…

— Номер его машины?

— Двадцать семь — тринадцать.

— Погодите, у него же был другой.

— Точно, он ездит на двадцать пять — двадцать четыре. А сегодня его машина испортилась, посадили на радиофицированную. По вызову работает. Фургон. Верное дело! Можно полтора плана дать запросто!

— Выходит, и он передовик?

— А как же! Фотография Шерстобитова тоже на доске Почета.

— До которого часа у него смена?

— До девяти утра…

Заручившись согласием Гундарева помочь, если понадобится, и попрощавшись, Карапетян вошла на территорию таксопарка. На этот раз у доски Почета никого не было. И в беседках для отдыха вроде бы пусто. Кармия Тиграновна быстро водворила на место портрет Хабибулина, затем подошла к фото бывшего артиста ансамбля песни и пляски. Полное лицо, круглый подбородок, чуть вьющиеся волосы. Шатен. И подпись внизу: “Николай Евсеевич Шерстобитов, водитель”.

С его фотографией пришлось повозиться. И ко всему прочему Кармию Тиграновну чуть не застали за этим делом двое мужчин, вынырнувших из-за поворота аллеи. Капитан едва успела спрятать фотографию в сумочку. Те, кажется, были увлечены разговором и ничего не заметили.

Выйдя за ворота таксопарка, Карапетян позвонила по телефону-автомату дежурному по городу и попросила срочно прислать машину. Та подъехала без четверти одиннадцать.

На этот раз Кармия Тиграновна решила не размножать фото: не хватало времени. И так поздно, люди же, вероятно, легли спать. Но что поделаешь, придется побеспокоить.

Сначала Карапетян поехала к Подгорным. Действительно, бодрствовал только глава семьи, корпевший над научной статьей. Извинившись за позднее вторжение, Кармия Тиграновна попросила разбудить Максима, чтобы еще раз провести опознание.

Подросток из нескольких предложенных ему фотографий безошибочно указал на портрет Шерстобитова. Да, это был тот самый водитель такси, продавший ему ночью спиртное…

Чтобы окончательно убедиться, Карапетян заехала в больницу к Алясову. Зоотехник из Карагандинской области тоже моментально узнал Шерстобитова.

Все сомнения отпали. Кармия Тиграновна позвонила домой Володарскому и сообщила последние новости.

— Я сейчас оденусь и буду ждать вас у подъезда, — сказал следователь. — Встретимся, решим, что делать.

Забрав по пути следователя, дежурная машина доставила их в горуправление внутренних дел. Приближалась полночь. Короткое совещание провели у замначальника уголовного розыска подполковника Свешникова. В нем принял участие и старший лейтенант Ярцев.

— Ну что ж, товарищи, — сказал Володарский, — дело теперь за вами…

— А за вами, Геннадий Яковлевич, идеи, — в тон ему ответил Свешников. — Ведь, насколько я понял, Шерстобитов — звено в какой-то цепочке.

— Так оно, по-видимому, и есть, — кивнул Володарский. — Последнее звено в преступной цепи… Смотрите, что получается: все, кто отравился метиловым спиртом в городе, покупали ночью выпивку у Шерстобитова. Тот, в свою очередь, брал ее у кого-то, живущего на Партизанской улице. Сам он живет…