Очевидно, радость и радушие были искренними, а не напускными. На борту ракеты был прибор, регистрировавший смену чувств и настроений. Он являлся единственным средством общения с населением неведомых планет и уже сослужил экипажу добрую службу. Взглянешь на шкалу, удостоверишься в дружелюбии — и тогда изучай новый язык и общайся по-настоящему. Сейчас стрелка прибора поползла по шкале, задерживаясь по очереди на "удивлении", "тревоге" и "любопытстве". Наконец она дрогнула и замерла на рубрике "радушное гостеприимство". Такого еще никогда не бывало. Обычно она замирала на "враждебности" и "презрении".

— Редчайшее явление! Такая откровенная радость… Вот уж не ожидал!

— Вот только интересно, почему они так радуются.

— Ну, мало ли почему… Может, просто хорошо воспитанные люди. Видят прибыли гости, вот и выказывают радость. Думаю, не произойдет ничего страшного, если мы выйдем наружу, — сказал командир.

Каковы бы ни были причины этой неожиданной радости, в ее искренности не приходилось сомневаться. Лица аборигенов и стрелки приборов единогласно утверждали одно и то же. Но все же экипаж ракеты, сходя на неведомую землю, решил застраховать себя от всяких случайностей — люди захватили оружие, самое элементарное, правда, но все-таки оружие. Однако в этом не было ни-какой необходимости: у местных не только револьверов или кинжалов, даже самых обыкновенных перочинных ножей при себе не оказалось.

Планетяне сердечно приветствовали землян и повели их в свой город. Он был великолепен. Здания, легкие, воздушные — воплощенная гармония — мерцали, словно радуга. Они были построены из разноцветного стекла, отделанного драгоценными камнями.

Если бы среди членов экипажа ракеты находился поэт, он наверняка тут же сложил бы гимн радуге. Радужный город, радужное настроение, радужные улыбки. Люди упивались радугой. Казалось, бесчисленные радуги возводят многоцветные мосты над головами пришельцев и местных жителей и соединяют их в единое целое.

— Прекрасная планета, прекрасный город, прекрасные жители, прекрасный прием, прекрасное угощение!.. Надо приложить все силы, чтобы наша дружба окрепла и стала путеводной звездой в дальнейшем развитии Земли и этой планеты. О, мы будем летать друг к другу в гости и помогать друг другу во всем. Надо выяснить, в чем они нуждаются.

— Да, да, но прежде всего необходимо изучить их язык, чтобы сказать слово благодарности!

Дело быстро пошло на лад. Земляне выучили самые элементарные слова и уже могли кое-как объясниться.

— Спасибо! — Это было первое, что сказали земляне. Аборигены ответили им тем же.

— Спасибо! — сказали аборигены.

— Да нет же, это вам большое спасибо! Мы благодарим вас от всей души. Мы даже и мечтать не могли, что нашему скромному отряду, о котором вы и знать не знали и ведать не ведали, будет оказано такое искреннее, такое сердечное гостеприимство! — выступил командир от имени всего экипажа.

На это один из аборигенов, очевидно занимавший вид-ное общественное положение, ответил:

— Нет, это мы должны благодарить вас, дорогие друзья! Ведь вы нам, совершенно незнакомым существам, преподнесли такой ценный, такой невероятно щедрый дар! Ни о чем подобном мы и во сне мечтать не смели…

Земляне недоуменно переглянулись. Командир сказал:

— Простите, но мы прилетели без всякого подарка. Зато в следующий раз привезем все, что пожелаете.

— Да нет, больше нам ничего и не надо. Подарок просто отличный. Вот мы и стараемся в знак благодар-ности принять вас от всей души. Если что сделали не так, простите, уж как умеем…

Земляне терялись в догадках.

— Объясните, пожалуйста, что вы имеете в виду, — сказали они, — а то мы никак не поймем.

— Разве вы не заметили? На нашей планете полно деревьев, редчайших цветов, драгоценных камней, а вот металлов никаких нет. Металл для нас жуткий дефицит. Старую медную пуговицу мы расцениваем как бриллиант такого же размера. А уж за кусочек стали готовы отдать целое ведро изумрудов. Мы ежечасно молили небо, что-бы оно послало нам хоть крупицу металла. А сегодня только начали молиться — и тут являетесь вы…

Сердца землян екнули. Не говоря ни слова, они бросились вон из города, но было уже поздно. От ракеты, преодолевшей расстояние в две тысячи световых лет, не осталось и следа. На том месте, где она еще совсем недавно стояла, сидел аборигенский детеныш лет пяти и с важным видом мастерил перочинный ножичек из обломка алюминиевой переборки, некогда отделявшей кухонный отсек…

По мере приближения 2300 года в гостиных все чаще забавляются тем, что выбирают "самую замечательную личность века". Одни стоят за Бела бен-Герсона, заново написавшего Конституцию Мира. Другие вспоминают Икихару и его труд о лучевой болезни. Однако особенно часто вы можете услышать имя капитана Рили Ригса, и это довольно правильный выбор.