— Я скажу свое окончательное «да» по всем трем пунктам лишь после поездки к развалинам монастыря, — улыбнулся Пигастер.

— Вот и прекрасно; поезжайте туда завтра, а послезавтра подпишем протокол, и конец.

— А я не согласен с последним пунктом, — спокойно заметил Озеров.

— Можешь в приложении к протоколу написать свое особое мнение, — раздраженно бросил Тумов. — Принципиального значения это не имеет.

Озеров пожал плечами, но ничего не сказал.

На следующее утро Озеров, Батсур и Пигастер на маленьком газике выехали к развалинам монастыря.

Машину вел Батсур. Озеров по карте указывал путь. Ехали на юг вдоль сухого русла давно исчезнувшей реки. Справа и слева тянулась пустыня. Горячий воздух столбом поднимался от раскаленной земли.

Обрывы плато вскоре исчезли за желто-коричневыми увалами. Лишь гребень хребта со сверкающим белым пиком Мунх-Цаст-Улы остался единственным ориентиром в бескрайнем просторе равнин, по которому неторопливо бежал маленький газик.

Древнее русло давно потерялось в песках, пропал в синеве неба гребень Адж-Богдо, а газик бежал и бежал вперед. Горячий воздух бил в лицо, обжигал кожу.

Повстречали стадо куланов — короткогривых диких ослов. Они подпустили машину совсем близко, а затем неторопливо исчезли среди барханов.

— Край непуганых зверей, — заметил Озеров.

— Судя по поведению стада, эти куланы не видели ни машины, ни человека, — отозвался Батсур.

Озеров мельком оглянулся на Пигастера, и ему показалось, что американец с интересом прислушивается к разговору.

В полдень газик въехал в широкое каменистое ущелье, прорезанное в невысоком плато. На дне ущелья в тени крутых красноватых обрывов появилась зелень, приятно ласкающая взгляд после сурового однообразия камня и песков. Среди остролистых колючих кустарников виднелись заросли древовидной караганы, известной на севере под названием желтой акации, темно-зеленые кроны приземистого ильма.

— Скоро монастырь, — сказал Озеров.

За поворотом ущелья каменный обвал перегородил дорогу. Огромные желтые и красноватые глыбы были в беспорядке нагромождены одна на другую.

Батсур остановил газик. Путешественники вылезли, поднялись на нагромождение глыб и увидели монастырь. Он лежал в расширении ущелья. Остатки массивных стен, сложенных из желтых тесаных камней, опоясывали развалины больших прямоугольных строений. Широкие каменные лестницы поднимались к рухнувшим порталам. Несколько старых платанов и орехов росли вокруг разрушенных зданий. В стенах ущелья над широкими кронами деревьев чернели входы в многочисленные кельи, высеченные в скалах.

Батсур громко крикнул. Многоголосое эхо повторило возглас, и снова воцарилась глубокая тишина.

— Никого, — сказал Озеров.

— Спустимся и осмотрим развалины, — торопил Пигастер.

— Осторожнее, — предупредил Батсур. — Когда люди уходят, на их место приходят змеи.

Путешественники долго бродили по развалинам. Пигастер фотографировал остатки лепных карнизов и упавшие колонны. Батсур прислушивался, настороженно поглядывал по сторонам.

— Никогда не знаешь, кого встретишь в таком месте, — тихо сказал он Озерову.

Потом осмотрели доступные кельи. Они были пусты, а в одной устроил себе гнездо огромный орел-стервятник. Гостей он встретил свирепым шипеньем, угрожающе раскрывал клюв, изгибал голую шею и, видимо, не собирался уступить свое место без боя.

— Людей здесь давно уже не было, — заметил Озеров, когда все трое спустились на широкий двор, замощенный каменными плитами.

— А где жил старик? — спросил Пигастер.

— Не знаю. Мы разговаривали с ним на этом дворе. В свое убежище он нас не пригласил.

— Пошарим еще, — предложил американец.

Теперь решили разойтись и осматривать развалины порознь. Озеров полез на вершину плато. Пигастер углубился в руины самого большого здания. Батсур заглянул в разрушенную башню, прошелся вдоль стен, потом присел в саду возле источника.

«Богатый был монастырь, — думал он. — Граница близко. Приходили богомольцы из Китая… Источник, вероятно, считался целебным. Место укромное. Озеров прав: умирание караванного пути повредило монастырю, но едва ли оно могло остановить паломников. Что же заставило монахов уйти отсюда? Землетрясения? — Батсур обвел глазами развалины. — А может, и это не главное? Надо узнать в Улан-Баторе. Странно также, почему монахи не использовали источник у вулканического плато. Они не могли не знать о нем…»