— Когда у друзей сердца едины, им не страшна даже Гоби, — серьезно сказал Очир. — Поезжайте спокойно, товарищи. Если понадобится помощь, она будет оказана.

— А вы можете сделать еще одно доброе дело, товарищ Очир, — заметил Тумов. — Захватите с собой американца. Он сыт прелестями Гоби выше головы; протокол подписал и чем скорее он отсюда исчезнет, тем лучше.

— Пожалуйста, — поклонился Очир. — Только надо попросить его быстрее собраться.

— Поедемте в лагерь, — предложил Тумов. Озеров перекинулся несколькими словами с Батсуром и догнал Очира.

— Вы не разрешите, пока Пигастер будет собираться, воспользоваться самолетом? Мы с ним, — Озеров указал на Батсура, — хотим посмотреть с воздуха одно место. Это продлится не более получаса.

Очир нерешительно взглянул на пилота. Тот тяжело вздохнул.

— Откровенно говоря, я не уверен, сумею ли второй раз посадить машину на этом пятачке. Но если это важно, могу попробовать.

— Это очень важно, — сказал Озеров.

— Риск не такой уж большой, — усмехнулся пилот. — В крайнем случае, до смерти не убьемся. Только вам, товарищ заместитель министра, тогда придется выбираться с их караваном.

— Лети, — сказал Очир.

Озеров и Батсур бегом направились к самолету.

— Фанатики, — пробормотал Тумов.

Очир молча улыбнулся.

Через полчаса мистер Пигастер и его молчаливый секретарь уже были на посадочной площадке. Вслед за ними к такыру подъехало еще несколько машин. Проводить самолет собрались все участники экспедиции.

Очир принимал наспех написанные письма. Тумов тревожно поглядывал на небо. Самолета еще не было слышно.

Ветер задувал резкими порывами; все сильнее курились барханы. Оранжевое солнце тускло светило в пыльной желтоватой мгле.

Самолет появился неожиданно. Он прошел над самыми головами собравшихся и вскоре коснулся земли.

Озеров и Батсур вылезли из кабины. Аркадий, как всегда, был невозмутим и крепко сжимал в зубах потухшую трубку. Смуглое лицо Батсура побледнело от возбуждения.

Озеров молча пожал руку пилоту и подошел к Очиру.

— Видели все, что надо? — поинтересовался дипломат.

— Более или менее, и очень благодарен вам за это, — ответил Аркадий, раскуривая трубку.

— Грузите тело, — распорядился Тумов.

— Позвольте, господа, — послышался голос Пигастера. — В этом самолете повезут мертвеца? Тогда мы не летим. Или мы, или мертвец.

— Я в отчаянии, господин Пигастер, — начал Очир, — второй раз самолет не сможет прилететь сюда. — Я также лечу этим самолетом и позволю себе заметить…

— А я никогда не летал на катафалке, — вскипел Пигастер, — и не полечу. Не забывайте, что я представитель Соединенных Штатов.

— Господин Пигастер, — снова начал Очир, — обстоятельства складываются таким образом, что мы должны торопиться. Боюсь, что через полчаса самолет вообще не сможет подняться.

— Я сказал свое последнее слово, — отрезал американец. — А вы решайте…

Он сел на чемодан и скрестил длинные руки на груди.

Очир заколебался; вопросительно глянул на Озерова, потом на Тумова.

Молчаливый секретарь наклонился к мистеру Пигастеру и принялся шептать ему на ухо.

— Нет, — громко ответил Пигастер, — или я, или мертвец.

Рабочие-монголы, поняв, в чем дело, начали возмущенно перешептываться. Пилот озабоченно поглядывал то на небо, то на Очира.

— Может быть, врачи смогли бы произвести вскрытие здесь, на месте? — тихо спросил Озерова Очир. — Мне не хотелось бы обострять ситуацию в последний момент.

— Подождите, — так же тихо ответил Озеров. — Попробуем уговорить его… Господин Пигастер, — обратился он по-французски к американцу. — Могу я попросить вас на пару слов?

— Пожалуйста, — процедил удивленный американец, вставая с чемодана.

Они отошли в сторону.

— Господин Очир предпочтет взять мертвеца, — тихо сказал Озеров. — Он просил передать вам это. Вы можете, если хотите, вернуться в лагерь…

Пигастер ошеломленно отпрянул. У него захватило дух от негодования.

— Я, я… — начал он по-английски.

— Но я думаю, вам не следует откладывать отъезда из-за такого пустяка, — спокойно продолжал Озеров, не отрывая взгляда от глаз американца. — Обратный путь на машине долог и труден. Мой друг Батсур и я будем в отчаянии от неудобств, какие могут выпасть на вашу долю. Поэтому мы просим вас лететь. Кроме того, в Вашингтоне, по-видимому, ждут вашего личного доклада. Стоит ли испытывать терпение…