– Капитан, сэр! – окликнул его первый помощник. – Тут есть кое-что интересное.

Розенблатт обернулся:

– Что такое?

– Я не вполне уверен, сэр, но... Мы вроде бы что-то засекли. Минуты две назад.

Розенблатт наклонился к экрану эхолокатора. Долго всматривался.

– Похоже, эта штука висит неподвижно... Что вы скажете, Люк?

– Это субмарина, сэр. Или батискаф. Висит неподвижно на глубине семьсот футов.

– Я тоже так считаю. Приблизимся. Скорость четыре и семь десятых узла, подняться до семисот футов. Есть у нас тут поблизости радиобуй?

– Да, сэр, «К-75/35». Шестнадцать миль к северо-северо-западу.

– Хорошо. Ага... – он прикинул курс. – Шесть миль на север, разворот на юго-востоко-восток... Прокладывай, Люк, я сейчас вернусь...

Примерно через полчаса стало ясно: неопознанное плавающее тело имело форму чечевицы высотой около пятидесяти и диаметром около двухсот футов. Оно издавало очень тихое низкое гудение и испускало слабый мерцающий свет в фиолетовом и ультрафиолетовом диапазонах. Что самое интересное, иногда тело пропадало с экрана, как будто поверхность его на несколько секунд переставала отражать звуковые колебания, испускаемые эхолокатором.

Наконец «Ориноко» приблизилась к радиобую достаточно близко, чтобы можно было установить связь со штабом. Некоторое время ушло на технический обмен данными, а затем – заработала голосовая линия.

– Адмирал, сэр! Это капитан Розенблатт, субмарина «Ориноко». Мы обнаружили некое плавающее тело. Координаты переданы. Данные: пятьдесят футов в высоту, двести в поперечнике. Висит неподвижно на глубине семисот футов, под слоем температурного скачка. Полностью интактно, на сигналы не отвечает. Прием.

Первый помощник со своего места видел, как переменилось лицо капитана.

– Да, сэр. Я понял, сэр. Но, должен сказать, сэр, субмарина оборудована для картографии, экипаж не прошел должной подготовки. Прием.

Да. Лицо превращалось в маску. Первый похолодел. Предстояло что-то жуткое.

– Да, сэр. Прием.

Капитан встретился взглядом с первым помощником. Покачал головой.

– Так точно, сэр. Понял, сэр...

Прогудел сигнал завершения связи. Розенблатт с силой вогнал трубку в гнездо.

– Люк.

– Да, сэр?

– Рассчитать торпедную атаку.

Долгую секунду первый помощник, он же штурман, переваривал сказанное.

– Торпедную атаку. Так точно. Сэр... – деревянным голосом.

– Спокойнее, Люк. Работай.

И, переключая интерком:

– Торпедный отсек. Подготовка к торпедному залпу. Это не учебная тревога, ребята...

Снова переключая:

– Всем отсекам! Боевая тревога. Стоять по местам...

– Капитан, это торпедный отсек. Готовность ноль.

– Отлично.

– Капитан, это акустик. Резкое нарастание...

И что он сказал раньше, уже невозможно стало услышать: пронизывающий скрежет обрушился на лодку, и каждый успел подумать: конец. Не выдержал корпус, и сейчас ворвется вода, твердая, как режущая сталь...

Кто-то упал. Кто-то кричал. Кто-то просто закрыл глаза.

Но происходило что-то другое. Сначала погас свет, потом загорелся вновь, но уже какой-то другой: омерзительно-белый, как брюхо рыбы. Сквозь продолжающийся скрежет слышны были характерные звуки останавливающихся моторов...

И вдруг все стихло.

– Что это было? – сипло спросил первый помощник.

Ему не ответили.

– Торпедный отсек! Здесь капитан. Отмена готовности к залпу. Торпедный!..

– Все обесточено, капитан, сэр. Связи тоже нет.

– Где энергетик? Томсон, найдите энергетика и помогите ему забраться в аккумуляторный отсек. Мне нужен ход.

– Мы всплываем, капитан, сэр!

– Разумеется. Аварийный сброс чугунного балласта.

– Скорость всплытия – двенадцать футов в минуту.

– А наверху нас ждет ледяное поле толщиной тридцать футов...

– Здесь энергетик, сэр! Он говорит...

– Джейк, мне нужен ход. Хотя бы один узел. И эхолокатор. Все остальное – на фиг.

– Так точно, сэр!

– ... Это я, Молдер, – сказал голос в трубке. – Ты где сейчас?

Скалли непроизвольно обернулась. Молдер стоял и смотрел на нее с недоумением.