– О колоне от тебе впервые слышу. Ну ни хрена себе! А о минах - были мины, но не то, чтобы слошняком. Я, дура-баба думала, что они везде так устраиваются, даже не сильно на этом внимание акцентировала. Кстати, ты прав. Фины и немцы воюют рядом, но руки друг другу не протягивают. Каждый сам за себя. Да и Ярошенко сказал, что немцы при прорыве своих придержали от обороны Выборга. Но там сейчас Освальд. Помнишь такого? Вернется - доложиться. Я надеюсь, что он сможет хоть чуть-чуть ящерице этой эсэсовской лапки поотрывать. А там может и до головы доберемся.

– Знаешь, что еще в этих немцах насторожило? Танки! То есть целый батальон танков на охране объекта. Да еще не какого-нибудь французского или нашего металлолома, а новенькие немецкие! А им таких даже для кампфгрупп особо не хватает. А КВ и тот француз, которого Соджету подарили были финскими, при гарнизоне города оказались.

– Это да. Так дезу не делают. Слишком расточительно. Опять же места хоть и глухие, а не свои, не немецкие, то есть есть возможность встретится с нежданными гостями. Могли же они бункера сделать у себя в Германии или на крайняк, в Польше. А тут финская територия, да еще такая, что под вопросом. Может разработки были опасными? Тамими, что если вырвется на волю, то всей округе хана? Тогда - да. У себя бы не разместили. А в Польше или на захваченной територии партизан много. Здесь же - и партизан нет и фины вроде бы союзники... но и не жалко.

– Химия или биология? А это просто одна из ветвей? А как со сроками в описании экспериментов? Да и лабораторий вообще не нашли за все время нашего пребывания в Выборге. Вобщем пока только вопросы и их все больше и больше. Слушай, там же женщины из лагерей упоминаются, а вблизи ничего даже для пленных солдат не нашли. Ну невозможно такой объект снять быстро и бесследно.

– Скорее всего эксперементы проводились не здесь. Женщин не подержишь в бункере. Да и холодно. Точно! Холод! Помнишь по химии - некоторые распады происходят при определенной температуре? Блин! Чтож я химию не учила! Скорее всего это вещество безопасно в холоде при определенной температуре - в бункере было не жарко. Он почти не отапливался. Я еще подумала, как же они тут живут. Я ведь не люблю холода, а немцы в одной форме были. А несколько бункеров было - так это они разнесли по типу корпусов в НИИ - один центральный с документами, другой - лаборатория, и так далее. Надо сказать своим, чтобы ежели что найдут, то.... блин и не сформулируешь сразу!

– Все равно не понимаю, зачем архив здесь хранить. Геморойно!

Wild Cat

– Прошли сутки с начала советского наступления на северном фланге. Как развивается ситуация?

– Первая полоса обороны прорвана в двух местах. Ширина прорыва сравнительно невелика, полтора и чуть больше двух километров по фронту. Именно на этих участках русские задействовали группы примерно по 30 тяжелых танков, которые целенаправленно действовали на подавление огневых точек и прорыв обороны. В прорыв эти подразделения не пошли. Еще на трех участках наступление противника не дало решительных результатов.

– Вы думаете, это второстепенные участки? Или просто русским не хватает сил?

– Трудно судить по первым суткам...

– Согласен. Важнее решить, является ли эта наступательная операция главным ударом Красной Армии - или она призвана отвлечь наше внимание от Виипури?

– На данный момент на севере русские ввели в прорыв несколько кавалерийских эскадронов и сравнительно небольшое количество танков. Массированного применения механизированных частей и самоходной артиллерии не отмечается.

– То есть вы склонны считать, что это демонстрация?
– Карл фон Маннергейм внимательно посмотрел на своего начальника разведки, прикомандированного майора Мюллера.

– Судя по отсутствию крупных танковых или механизированных частей, по мартовскому варианту, я склоняюсь именно к этому мнению.

– Вы отдаете себе отчет в том, что в случае ошибки мы рискуем поставить под удар стратегически важный рудный район?
– вмешался начштаба Эрик Хейнрикс.

– В самом худшем варианте даже - потеря Петсамо - последствия будут тяжелыми или очень тяжелыми, - вмешался в спор Маннергейм.
– В случае же потери Хельсинки последствия будут катастрофическими. Мы - не Россия и не можем эвакуировать правительство "на пару тысяч километров вглубь территории" по чисто географическим причинам, - грустно улыбнулся главнокомандующий.

– Извините, я не успел включить это донесение в итоговую разведсводку - оно получено за 15 минут до начала совещания. Один из сочувствующих нам жителей Виипури заметил выпавшую на ухабе из кузова "полуторки" табличку и, в меру своих умений, срисовал надпись. К сожалению, русским он не владеет, но ребус оказался достаточно простым.

Начальник разведотдела протянул лист бумаги, на котором было выведено "Xo3RNctBo Mblhapo".

– "Хозяйство Мындро" - подумав несколько секунд, произнес Маннергейм. Наступила тишина.

– А это не может быть табличка, установленная в конце марта, которую сняли для утилизации?
– спросил начальник оперативного отдела штаба полковник Кустаа Тапола.

– Нет, табличка совершенно новая. Да и не в привычке русских возить старые указатели с места на место. Тем более, что минут через 10 подъехал легковой автомобиль, из него выскочил офицер НКВД и, что-то громко говоря с явно ругательной интонацией, забрал табличку.

– Итак, - подвел итог Маннергейм. До получения ТОЧНЫХ данных о том, где именно находится этот ... наскипидаренный молдаванин и его склонные к абордажу танкисты с болезненной тягой к крупнотоннажным трофеям или до введения русскими крупных танковых частей на севере - НИ ОДНОГО солдата с позиций между Виипури и Хельсинки не снимать. Потеря столицы чревата гораздо более страшными последствиями, чем потеря Петсамо. От возможной потери рудников немцы пострадают гораздо сильнее нас - вот пусть они и суетятся. Сколько их там в Норвегии треску караулят?