– Неделю.

– Сколько забраковал?

– Семь! Из них три все-таки доделали. А тот, в который ты лазил, еще не предъявляли.

– Вы сговариваетесь! Я в особый отдел! Там на Вас найдут управу!
– выбегая прокричал парторг.

– Сука, - прокомментировал военпред.

– Слушай, - посчитал в голове я - один лишний на территории... получается.

– Двойка. Давно стоит, с мая. Торсионы лопнули. Четыре передних - точно. Подозреваю один из третьей пары, но проверить не получается - ни людей ни времени.

– А поменять?

– В конце смены все толковые уже уставшие страшно, а этот деятель каждый день всякие собрания устраивает. Хорошо цехов много - больше двух в день не успевает обработать. В среднем раз, иногда два на цех за неделю приходится. Вместо лишних двух-трех часов отдыха.

– Не боишься рассказывать, Всеволод Георгиевич?

– Дальше фронта не пошлют, меньше танка не дадут. Одно плохо - найдется согласный на замену - брака в войска больше пойдет...

В курилку начали входить рабочие. Народ молча смотрел на нас.

– Хреново работаете товарищи... Брака дохрена...
– сплюнул я.

– Но мы стараемся!
– неуверенно сказал кто-то.

– Я бы даже спросил не на немцев ли работаете? Почему в Харькове и Сталинграде каждый день новый танк хоть чуть-чуть, но лучше вчерашнего? А на тягаче вон даже отопление кабины смастерили!

– Мы тут говорили о производстве, но если это не касается количества, никто даже слушать не пытается. Говорят - "нарушение технологии". Зато если есть возможность отчитаться о перевыполнении плана - тут же внедряют, даже не проверив, - высказался Печкин - Товарищ майор, возьмите меня добровольцем!

– Вот товарищ Печкин собирается на фронт, а с ним наверняка еще кто-то... А теперь давайте посмотрим. Как танкист, или пехотинец, Вы, товарищ Печкин, равноценны любому другому, не пусть почти равноценны. А вот придет на Ваше место тетя Глаша из беженцев и на место Васи со сборки КПП, и на место Коли с моторного производства и что будет? Выпуск танков вообще ляжет? А Вы на фронте с голым пузом и гранатой на двоих, в составе танкового батальона из трех Т-26 во встречный танковый бой пойдете? И толку? Вы сейчас здесь нужнее! И здесь Вы больше немцев убиваете, чем если бы в окопе сидели или в прицел танка смотрели! Вы меня понимаете? Любой побег на фронт с Вашего завода, это хуже дезертирства! Вы лучше думайте, как танк лучше сделать, хоть чуть-чуть. К Вам будут прислушиваться, это я гарантирую!

– Хотелось бы, товарищ майор.

– Давайте так, - вступил в разговор военпред - Все предложения ко мне, я постараюсь их донести до КБ и технологов, а Александр Александрович сделает так, что нас будут слушать, и все наработки просчитают, и если они на пользу - будем внедрять!

Народ загомонил, соглашаясь и стал расходиться. Всеволод Георгиевич пригласил меня в свой кабинет, где мы подробно составили доклад о положении на заводе. Напечатали его в трех экземплярах, один отправили в Смольный, другой на аэродром группы Преображенского, третий в на имя наркома Малышева. С Преображенским договорились заранее, что он при первой возможности будет переправлять мою корреспонденцию в Москву, где её встретит лично Старчук.

После составления доклада, к директору я не пошел, а сразу направился на проходные. Оксана как раз прогревала двигатель эмки. Дальше мы поехали на завод Большевик, мне более известный как ?184. Настроение моего водителя улучшилось. За руль я не полез, предоставив ей полную свободу действий. Правда, предложил не торопиться. Видимо волнение она все-таки поборола и ошибок она делала гораздо меньше.

– Оксана, а ты как попала за руль этого лимузина?

– Вы уж скажете... Мама в Смольном работает. В гардеробе. Она и попросила принять в гараж. Я же только летом школу закончила, никуда поступить не успела, а тут и работа и паёк чуть больше.

– Понятно. Давно самостоятельно ездишь?

– Второй раз. До этого только с инструктором. А, что, совсем плохо?

– Для второго раза даже хорошо... Тем более на этом чуде техники. Тебя ко мне на сколько прикомандировали?

– Не знаю, пока нужна буду...Вернее пока машина нужна.
– покраснела она.

– А вот с этого места поподробнее... Мне жилье определили, или как?

– Куда скажете, туда и поедем. Вообще у меня бумага есть, по ней комнату в любой гостинице предоставят. Только сразу скажу - холодно там. С отоплением совсем плохо.

– Я вообще холод не люблю. Что там за отопление?

– Где-то типа каминов, где-то полуживое паровое.

– А еще какие варианты есть?
– поинтересовался я - А то печку самому топить неинтересно.

– Ну, можно к нам.
– вновь покраснела она.

– Не понял?

– Мама на работе почти безвылазно. Я Вам в её комнате постелю.

– А ты не боишься?

– Вас? Боюсь! До дрожи... только не знаю почему это говорю.

– А отец где?

– Не знаю, он политрук. Прямо перед войной на Ханко поехал. С тех пор никаких вестей.