И тогда Циглер, первоклассный полицейский, решил прибегнуть к хитрости. Мильх едва ли владел албанским. Этим языком не владеет никто, кроме самих албанцев. Мильха усадили за однонаправленным зеркалом, но звуки из соседней комнаты доносились громко и отчетливо. Мильх мог наблюдать за допросом водителя-албанца.

Переводчик переводил на албанский вопросы немецкого следователя водителю, после чего переводил его ответы. Вопросы были предсказуемыми. Мильх их понимал, они звучали на его родном языке, но в отношении ответов ему приходилось полагаться на переводчика. И хотя на самом деле албанец клялся в своей непричастности, из громкоговорителей звучало подробное признание в том, что в случае возникновения каких-либо затруднений в гамбургском порту водитель должен был немедленно связаться с неким старшим инспектором Эберхардтом Мильхом, который все уладит и пропустит груз без досмотра.

И тут Мильх не выдержал и сломался. Его рассказ длился почти двое суток; потребовалась целая команда стенографистов, чтобы все записать.

Яхта «Леди Орион» находилась на просторах Карибского моря южнее Ямайки и к востоку от Никарагуа, когда капитан, стоявший в белоснежном отутюженном тропическом мундире на мостике рядом с рулевым, увидел нечто такое, от чего заморгал, не в силах поверить своим глазам.

Он быстро проверил экран локатора, следящего за поверхностью моря. В радиусе многих миль, от горизонта до горизонта, не было ни одного корабля. Но вертолет определенно был вертолетом. И он находился прямо по курсу, летел навстречу над самой водой. Капитану было прекрасно известно, что находилось на яхте, ибо тридцать часов назад он сам помогал поднимать груз на борт, и глубоко внутри у него зашевелился первый червячок страха. Вертолет был маленький, разведывательный, но когда он пронесся над левым бортом яхты и, развернувшись, полетел рядом с ней, капитан прочитал на фюзеляже отчетливую надпись «Военно-морской флот США». Он связался по внутреннему коммутатору с главной каютой, предупреждая своего хозяина.

Нельсон Бьянко спешно поднялся на мостик. Миллионер-повеса был босиком, в пестрой гавайской рубашке и мешковатых шортах. Его черные кудри были обесцвечены и уложены с лаком, в зубах он сжимал свою непременную сигару «Кохиба». Необычным было то – и это объяснялось исключительно грузом из Колумбии, – что Бьянко не захватил с собой пять-шесть девиц легкого поведения.

Капитан и владелец яхты наблюдали за тем, как вертолет следует параллельным курсом, над самой поверхностью океана, и тут в открытом овале пассажирской двери появился «морской котик» в черном комбинезоне, пристегнутый страховочным ремнем. В руках он держал снайперскую винтовку «М-14», нацеленную на мостик. Из громкоговорителя разнесся раскатистый голос пилота крошечного вертолета:

– На борту яхты «Леди Орион», мы из ВМФ Соединенных Штатов. Пожалуйста, заглушите двигатели. Мы высаживаемся к вам на борт.

Бьянко терялся в догадках, как американцы собираются это осуществить. На корме яхты имелась маленькая вертолетная площадка, но ее занимал накрытый брезентом его собственный «Сикорский». И тут капитан толкнул повесу, указывая вперед. Там, у горизонта, показались три черные точки, одна большая и две поменьше. Задрав носы вверх, надувные лодки на полной скорости неслись навстречу.

– Полный вперед! – воскликнул Бьянко. – Самый полный вперед!

Это решение было опрометчивым, что сразу же понял капитан.

– Босс, нам от них ни за что не уйти. Попытавшись спастись бегством, мы тем самым выдадим себя.

Бьянко посмотрел на зависший в воздухе «Литтл берд», на быстроходные НЛЖК, на винтовку, нацеленную ему в голову с расстояния пятьдесят ярдов. Не оставалось ничего другого, кроме как подчиниться. Он кивнул.

– Стоп машина, – приказал Бьянко, отходя в сторону.

Порыв ветра взъерошил ему волосы и тотчас же затих. Натянув на лицо широкую улыбку, светский повеса приветливо замахал рукой, изображая готовность сотрудничать. «Морские котики» поднялись на борт яхты меньше чем через пять минут.

Лейтенант-коммандер Кейси Диксон был скрупулезно учтив. Его предупредили, что объект идет с «грузом», и этого было достаточно. Отказавшись от шампанского, предложенного ему и его людям, Диксон распорядился отвести владельца яхты и команду на корму и держать их там под прицелом пистолетов-пулеметов. «Чесапик» по-прежнему оставался за горизонтом. Водолаз надел снаряжение и спустился за борт. Он провел под водой полчаса. Поднявшись на поверхность, он доложил, что на днище нет ни потайных люков, ни приваренных ящиков и вниз не уходят нейлоновые тросы.

Двое таможенников начали осмотр яхты. Им было известно только то, что в своем кратком разговоре по сотовому телефону испуганный приходской священник упомянул «огромное количество». Но что он под этим понимал?

Запах кокаина учуял спаниель; наркотика оказалась целая тонна. «Леди Орион» не принадлежала к тем судам, в трюмах которых Хуан Кортес изготовил тайники, практически не поддающиеся обнаружению. Бьянко рассчитывал исключительно на собственную наглую самоуверенность. Он надеялся на то, что роскошная яхта, прекрасно известная во всех дорогих и знаменитых портах от Монте-Карло до Форт-Лодердейла, будет вне подозрений и он сам вместе с ней. И, пожалуй, это действительно было бы так, если бы не старый священник-иезуит, которому пришлось похоронить четыре истерзанных тела на деревенском кладбище.

И снова, как это было с английским спецназом, сверхчувствительный нюх спаниеля, уловивший особую фактуру воздуха, указал на одну определенную панель на полу машинного отделения. Воздух был слишком свежим; панель недавно поднимали. Она привела в трюм.

Как и англичане в Атлантике, американские таможенники надели дыхательные аппараты и спустились в трюм. Даже на роскошных яхтах в трюме стоит зловонный смрад. Один за другим из тайника извлекались тюки, и те «морские котики», кто не охранял пленников, поднимали их на палубу и складывали между рубкой и вертолетной площадкой. Бьянко бурно протестовал, утверждая, что он понятия не имел о содержимом трюма… что его подставили… что произошло какое-то недоразумение… что он лично знаком с губернатором Флориды… Крики перешли в неразборчивое бормотание, когда ему на голову надели черный капюшон. Лейтенант-коммандер Диксон выпустил вверх сигнальную ракету, и «Глобальный ястреб» «Мишель» отключила устройство постановки помех. Впрочем, «Леди Орион» даже не пыталась выйти на связь. Как только радио снова заработало, Диксон вызвал «Чесапик».