— Дал я маху, — сказал я. — Извините.

Я попытался перехватить взгляд Кэри в зеркале, но вместо глаз увидел только глубоко залегшие тени.

Полыхнули фары какого-то автомобиля, промчавшегося нам навстречу.

Зейн так и не нашел наплечной кобуры. Теперь его руки рыскали по ее животу.

— Хейли! — крикнул я, когда шедший впереди грузовик замигал красными огнями, показывая правый поворот.

— Она все еще не может прийти в себя, — сказал Зейн, запуская руку ей за спину. — А это у вас?..

— Застежка от лифчика, — ответила Кэри.

— Эрик? — спросил Зейн.

Мы пронеслись вслед за словно канувшим в небытие грузовиком.

— Возможно, — ответил Эрик. — Просто внутри провода.

— Нет, — сказала Кэри.

— Если я не проверю тебя с ног до головы, ты перестанешь меня уважать.

— В моем уважении можете не сомневаться.

Зейн сунул ей под нос кинжал в пластиковых ножнах:

— Вот в чем можно не сомневаться.

Он поддел лезвием ее блузку.

Темное шоссе. Только белые полосы, исчезающие под колесами.

Треск распарываемой ткани раздался в темноте нашей угнанной машины.

Разрезанный лифчик полетел в окно Рассела.

Зейн просунул руки под блузку и нежно поглаживал голые груди Кэри.

— Можешь поплакать, — разрешил он ей.

— Вам лучше знать. Но это не ваша забота.

Темное шоссе неслось нам навстречу. Резкий, холодный ветер выл, врываясь в выбитые окна.

— Подумайте об этом, — настойчиво повторяла Кэри, когда наша машина, гудя, въехала в какое-то темное предместье. — Я даю вам идеальный шанс! Вам просто повезло, что вы меня нашли!

— Так вот, значит, как это бывает? — спросил Зейн. Мы сбросили скорость на перекрестке. Слева светились розовые неоновые огни. — Не туда.

Он спокойно отвечал Кэри и давал мне советы. Я въехал в предместье, построенное еще в годы Второй мировой, которая одарила Америку ее теперь разваливающимся средним классом.

— Надо угнать другую машину, — сказал Рассел.

— Нет! Во мне ваше спасение. Вот почему я здесь, ясно? Мы позвоним по экстренной линии, и нам придут на выручку. Никакого спецназа. Мы можем использовать ваших людей из Мэна. Вы все объясните, — не отступалась Кэри.

— Эй, ребята, — удивился Зейн, — неужели вы верите, что кто-нибудь купится на ваши объяснения?

— Восемь дней в неделю, — напела Хейли, на какое-то время позабывшая о своих причитаниях.

— Ладно, забудем про объяснения, — отрезала наша пленница. — Подумайте о том, как выжить. Прежде чем вы успели засветиться в «Каменном пони», вас уже обвинили в двух непростых убийствах, и это при том, что все уверены, что у вас один пистолет. Хотите знать, какие полномочия получила моя группа? — и, уж не знаю, врала она или нет, но сказала: — Установить местонахождение, нейтрализовать, организовать прикрытие. Главное — поменьше шума, вот чего хотело начальство, но больше всего оно заботилось о том, чтобы все снова оказались в безопасности.

— Куда теперь? — спросил я перед следующим поворотом. — Тут кругом жилые дома.

— А сейчас вы считаетесь в бегах, — продолжала Кэри, — и известны как безжалостные убийцы-параноики. Вооруженные пятью стволами, отобранными у моей команды, с кучей полных обойм, гранатами…

— Интересно, черт возьми, как это вы собирались прервать наше веселье без шума? — поинтересовался Рассел.

— Гранаты безопасные, вроде шутих, — объяснила Кэри. — То ли еще будет. Пистолет, стреляющий дротиками с транквилизатором? Следующая команда не будет возиться с такими тонкостями. Вы уложили двух агентов. Захватили меня. Начальство спишет меня как получившую тяжкие ранения или убитую. Теперь они будут травить вас как бешеных псов.

Мы ехали сквозь тьму, в которой спала Америка.

— Ну уж, — протянул Рассел, — будто мы — цвет преступного мира.

— Можете не сомневаться, — незамедлительно последовал ответ.

В окнах дома, мимо которого мы проехали, мелькнули огни.

— Вот почему все это превратилось в такой тяжелый случай, — сказала Кэри. — Для всех нас. И вот почему, если вы не дадите мне шанс вернуть вас, они вас просто раздавят.

— Мое излюбленное, — прошептал Зейн.