Корнер вышел на палубу и просигналил на ялик. Остальные быстро взобрались на борт шлюпа, а Джек спустил часовых в лодку. Анна смотрела им вслед, пока они не скрылись в темноте.

Команда скоро подняла паруса, и Джек встал за штурвал. Шлюп хорошо слушался руля и был готов плыть куда угодно. В это время спустился туман. Он закрыл луну, и корабль в тишине вышел за риф, минуя стоящие на якоре суда, и устремился в открытое море.

Анна закричала от радости, вновь почувствовав под ногами качающуюся палубу мчавшегося по волнам корабля. Женщина поняла, что океан необходим всему ее существу. Будучи слишком долго вдали от него, она становилась сама не своя. Теперь же она чувствовала себя распускающимся цветком. Она повернулась к Джеку и пылко его обняла, повинуясь порыву души. Теперь она будет спать с тем, с кем хочет, и тогда, когда хочет! И она поклялась себе больше никогда не возвращаться на сушу, к ее законам, кроме как на время.

«Кингстон» плыл в южном направлении, подыскивая себе безопасное место для стоянки, где новая команда могла бы внимательнее обследовать свой корабль. Анна осмотрела трюм и обнаружила бочки с провиантом, достаточным для того, чтобы прокормить их еще, по меньшей мере, неделю. Но когда это время истечет, им придется захватить корабль, груженный товаром, а заодно проверить боевую готовность экипажа.

Утренний ливень клубами пара поднимался с палубы. Вокруг мачт вились летучие мыши, хватавшие на лету москитов, кружились в переплетении вант и тросов. Палубы были горячими, как прибрежный песок. Не помогало даже то, что на них постоянно лили виду. Утром у команды еще хватало сил, чтобы отрабатывать технику абордажа и учебных боев, но по мере того, как наваливалась жара, вся деятельность прекращалась, и все ждали ветра. В настоящий момент более всего они нуждались в пополнении экипажа. Нечего было и думать о захвате крупных кораблей, имея на борту команду, едва достаточную для того, чтобы управляться с парусами и такелажем.

Однажды, когда Анна наблюдала за матросами, ей в голову пришла идея, как увеличить их число. Незадолго до этого она заметила жертву. Недалеко от Сант-Катарины, у берегов Кубы, на якоре стоял хорошо вооруженный голландский корабль. «Кингстон» проплывал мимо. Анна тщательно осматривала палубы, когда они огибали мыс. Большинство из команды «голландца» находилось на берегу, на борту оставалось только шесть часовых. «Кингстон» проплыл мимо. Когда он зашел за мыс, Анна отправила двух человек на берег за фруктами. Когда те вернулись, она показала половине экипажа, как с помощью танина сделать кожу смуглой, и уговорила их снять часть одежды.

— Черт меня возьми, если я понимаю, зачем все это надо, — ворчал Корнер, размазывая темный сок по коже — Я подписывался быть пиратом, а не негром.

— Да, — улыбалась в ответ женщина, — но настоящий корсар знает, когда положиться на силу клинка, а когда на ум и хитрость.

Пять человек, загримированные таким образом наполнили челнок фруктами и налегли на весла, а Анна и Джек стали ждать.

Часовой на борту голландского судна заметил приближающийся челнок и позвал своих товарищей.

— Эй, араваки справа по борту. Хотят обменять фрукты. Голландцы быстро кинулись собирать кое-какую одежду и ром, готовясь к торговле с дикарями. Наступали сумерки, и в темноте трудно было отличить подплывающих от тех, которые приплывали накануне, размахивая своими плетеными из травы шляпами и гроздьями бананов.

Пираты, волоча за собой корзины с фруктами, поднялись по веревочным лестницам, сброшенным доверчивыми моряками. Не успели те и глазом моргнуть, как пираты выхватили из корзин пистолеты и тесаки, связали всех шестерых часовых, подняли паруса и устремились из гавани. И все это в мгновение ока. Один из бывалых голландцев высказался:

— Если бы в вашей лодке сидела эта ведьма, одетая как вы, то я тоже сразу же согласился бы, даже не сомневайтесь!

Теперь в распоряжении Анны и Джека были два корабля и двадцать человек. Хотя и чувствовалась малочисленность экипажа, но они представляли собой на море довольно грозную силу.

Следующий корабль удалось захватить, вывесив голландские флаги, и тем самым сбить с толку капитана испанской шхуны. Не успели на обманутой шхуне разобраться что к чему, а их уже взяли на абордаж. И на палубу, размахивая саблями, хлынула толпа вопящих босоногих дикарей под предводительством самой валькирии, которая приняла слова одного из голландцев близко к сердцу. Обнаженная до пояса, Анна ворвалась на палубу испанского судна, размахивая абордажной саблей и вопя. Ее грудь была прикрыта лишь портупеей, на которой висело ее оружие. Испанцы вытаращили глаза от изумления. Анне не было необходимости наносить или отбивать удары, так поражены были испанские матросы.

Рэкхэм отказался принять в команду испанцев, поэтому всех их отпустили, после того как корабль был освобожден от «лишнего» груза золота и орудий. Теперь их карманы наполняли монеты, но это не могло помочь им нанять экипаж, по крайней мере, до тех пор, пока они находятся в плавании.

На следующее утро Анна стояла у борта и следила за тем, как меняют свою окраску волны. Всю ночь накануне она не могла сомкнуть глаз. Они поругались с Джеком из-за ее поведения при захвате последнего судна, он возмущался по поводу ее «стриптиза».

— Ты что, подстрекаешь весь экипаж на изнасилование? Да ты выглядела, как обычная шлюха! Да еще перед испанцами!

Поначалу женщина пыталась подшучивать над его злостью:

— Но, Джек, ведь это сработало? Не так ли? Не сомневаюсь, что мои груди могли ослепить только глупых папистов. Что же касается наших парней, то я — одна из них!

Но Джек не унимался:

— Я не потерплю, чтобы мою женщину видели обнаженной чьи-либо глаза, кроме моих! Я все еще капитан на этом судне, и если ты забыла об этом, то я прикажу выпороть тебя, как любого другого, неподчиняющегося приказам. И помоги мне потом Господь!