– Не вижу радости в глазах, – сказала врач, глядя на Павла с хищной иронией падшей женщины.

– А если за тобой Маша придет? – расстроенно спросил он.

– И что?

– Ты же знаешь, что будет.

– Ты не бойся, она больше не будет на тебя кричать. И на меня тоже.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что я твой лечащий врач. И я знаю, что Маша больше нас не побеспокоит.

– Я в этом не уверен.

– А я уверена. И могу тебе это доказать.

– Будешь ждать всю ночь, когда она появится?

– Нет, я спровоцирую ситуацию. Но ты должен понимать, что прежде всего я врач… Ты это понимаешь? – поднимаясь со стула, шаловливо повела женщина бровью.

– Понимаю, – механически отозвался Торопов.

– А сейчас?

Она ловко сняла с себя халат, оставшись в белом атласном корсете, утягивающем живот и поддерживающем снизу более чем наполовину обнаженную грудь, и в чулках, над которыми виднелась только тонкая полоска волос. В столь деликатном наряде Эльвира Тимофеевна выглядела и свежо, и сексуально. Да и стояла она, расправив плечи, чтобы грудь излишне не тянуло вниз, и приподняв бедро, чтобы заметен был волнующий изгиб. Павел даже пожалел, что эту нестареющую красоту можно только видеть, а на ощупь вместо женщины – пустота.

– Ну, сейчас начнется, – ошеломленно кивнул он.

Сейчас появится Маша – и поднимется грандиозный шум. А не появиться она не может.

– Начнется, – кокетливо улыбнулась Архипова. – Но только между нами.

Эльвира Тимофеевна стремительно шагнула к Торопову и, взяв за плечи, спиной уложила на кровать. Он ощущал ее прикосновения, чувствовал ее силу… А она не унималась, заставляя краснеть. Женщина уселась на Павла верхом и принялась ритмично и активно двигаться вверх-вниз. А стонала она так, что Торопов не мог понять, то ли она празднует победу, то ли вымаливает у него пощаду.

– Ты меня убил, – закрывая глаза, обессиленно протянула она, с утихающей дрожью в теле скатываясь к нему под крыло.

– И что это было? – теряясь в сомнениях, спросил Павел, когда женщина затихла.

– Догадайся сам, – прошептала она.

– Я чувствовал тебя. Я очень глубоко чувствовал тебя. Значит, ты настоящая. Но ты сама говорила, что в эротических снах мужчина может ощущать женщину.

– Но ты же не проснулся, – тихо сказала Архипова, недовольная тем, что ей приходится вступать в разговор.

Ей бы сейчас лежать и нежиться в его объятиях.

– Нет.

– Значит, я настоящая…

– Но почему?

– Хотела проверить твою реакцию, – нехотя ответила врач.

– На что?

– На ночное видение… Маша оставила тебя в покое, значит, мой эксперимент увенчался успехом. Но все-таки ты не вполне здоров, потому что принял меня за ночное видение…

– Но ты сама виновата. Твой короткий халат, корсет…

– Значит, я тоже не в себе, – перебила Эльвира Тимофеевна.

– Ты хотела сбить меня с толку. И тебе это удалось. Но я все равно здоров. Если ты, конечно, настоящая…

– Ты все еще сомневаешься?

– Да, но мое психическое здоровье здесь ни при чем. Все дело в обычной логике. Ты врач, я твой пациент, и между нами вдруг такое… Так не должно быть.

Ситуация действительно противоречивая. Эльвира Тимофеевна сама приходит к нему, раздевается, ложится в постель. Такое, казалось, могло произойти только в эротических фантазиях, но она-то уверяет, что все случилось в реальности. Но честно говоря, Торопов не очень был удивлен тому, что Эльвира лежит с ним сейчас в обнимку, как любовница. Она смогла убедить его в том, что настоящая, но ведь он давно уже привык к тому, что грань между явью и вымыслом размыта, как суглинистая колея между ясным полем и темным лесом. И вряд ли он сильно удивится, если вдруг выяснится, что сейчас разговаривает с видением.

– А что делать Магомету, если гора не идет к нему? – спросила женщина с кокетством, замешанным на смущении. – Я действительно хотела проверить твою реакцию на свой необычный, так сказать, визит. Но это был скорее предлог, чем причина… Ты давно нравился мне, но пока ты был болен, я не могла позволить себе никаких вольностей. Но сейчас ты выздоровел…

– Ты так думаешь? – взбодрился Павел.

– Думаю. Хотя стопроцентной уверенности в этом нет. Я знаю, что поступила неправильно. Не должна была поступать так… – дрожащим от переживаний голосом сказала Архипова. – Не должна была, но поступила. Не удержалась. Я хочу, чтобы ты меня успокоил. Скажи, я тебе нравлюсь, ну, как женщина?

– Нравишься. Не зря же я придумал этот халат и чулки… Кстати, как ты догадалась, что именно такой наряд я и придумал?

– Ты говорил мне.

– Когда?

– Ты говорил мне о своих видениях. Когда? Уже не помню, но точно говорил. Скажи, что твоя мечта осуществилась! – чуть ли не потребовала Эльвира Тимофеевна.

– Сказал.

– И моя мечта осуществилась тоже. Только хорошего в этом, увы, мало.

– Почему?

– Потому что мы больше не увидимся. Тебя выпишут, и на этом все закончится.