Надо было начинать верстать пасхальный номер, он открыл папку с текущими материалами. Повесть о бункере, которую он наваял между походами в роддом, ему понравилась, что бывало достаточно редко. Главное, он не помнил, как и когда этот материал делал. Ну, не важно… Но Марго так и не расстаралась написать о монастыре и грядущих праздниках.

Андрей нажал на клавишу громкой связи:

– Валь, Богданову кликни ко мне.

Марго появилась почти сразу – будто ждала вызова под дверью.

– Маргарита, я не вижу вашего материала. Что-то не так? Присядьте.

Марго была одета в кофточку без рукавов и с воротником под горло – как Шэрон Стоун в «Основном инстинкте». К ее полным рукам это никак не шло.

– Да, я хотела с вами посоветоваться, – деловито начала она.

– Советоваться, Маргарита, надо было две недели назад, когда я вас спрашивал.

Она смахнула с лица радостную улыбку, даже чуть отшатнулась.

– Сегодня, надо полагать, материал сделан не будет? – не слыша ответа, продолжил Андрей.

– Нет, ну, он, в общем, сделан… Я только… Я другой материал делала.

– Так, Рита, сейчас вы пойдете к Валентине Николаевне, скажете, что я посадил вас на разбор писем читателей – у нее там завал работы.

– Это что – в наказание? – поджала губы Маргарита.

– Считайте как хотите. Что найдете интересного – сходите и побеседуете. Сделаете подборку.

– А это – про Пасху?

– Что уже есть готового – мне в папку, сейчас же. Я сам доделаю. Съезжу в Голубинский и доделаю.

– А можно мне?…

– Что еще? – изображая невероятную усталость и безнадегу, произнес Андрей.

– Ничего. Можно идти?

Андрей кивнул, хотя очень тянуло рявкнуть: «Не можно, а нужно!!!»

Он набрал номер домашнего телефона.

– Ань, ты как? Я сейчас по работе в Голубинский двину. Матушке что-нибудь передать?

– Ой, погоди… Сейчас, сейчас…

Андрей услышал плач – кажется, Манин, потом что-то упало и покатилось. Жизнь била ключом.

– Ну, ты ей все расскажи как есть или как считаешь нужным. Спроси – можно у нее там их окрестить… А то уже пора.

– Окрестить? – удивился Андрей.

– Ну да. А как иначе? И спроси – может она у нас крестной стать? И привет большой, и благословения для детей спроси.

«А как я его повезу, если дадут? В багажник оно поместится?» – чуть было не ляпнул Андрей, но промолчал.

– А, хорошо. Все сделаю. Целую всех в розовые носики.

Эту фразу Андрей слышал от мамы, давно, когда та общалась со своими детными подругами. Кстати, нормальный предлог пригласить родителей познакомиться с внучкой. Пышные крестины, с хорошим обедом… А то уже неудобно становится.

… То, что у его родителей внуков оказалось вдвое больше запланированного, сказать сразу он не решился, а выдать рослого Ванятку за ловко утаившегося от врачей в невеликой Аниной утробе брата-близнеца не удастся. Парень нагло объедал сестру и уже за первую неделю перерос ее. Тот, кто не знал, что Андрею он не кровный сын, точно подумал бы – растет такая же коломенская верста. А Манечка – она была в маму, берегла фигурку и кушала очень умеренно, больше спала, чуть похныкивая во сне, словно о чем-то мечтала.

– Ну, первый срок, в какой младенцев следует крестить, вы уже пропустили, – сказала матушка, сочувственно выслушав Андрея. – Теперь примерно через месяц.

– А почему? Я хотел своих пригласить поскорее – они хотят с внучкой познакомиться.

– Тут Страстная неделя вклинивается, потом, раз вы не записались, очередь большая будет. А вы как раз на праздник Победы крестить будете.

– Да? – почему-то обрадовался Андрей. – Это нам подходит. Даже здорово… А вы нас окрестить не можете? Аня очень просила.

– Этого она просить не могла, Андрей, – мягко возразила игуменья. – В монастырях не крестят, тем более – женщина. Она, наверное, имела в виду духовных восприемников, крестных?

– Ну да, наверное… Я как был невеждой в данном вопросе, так и остался. А крестной-то вы у нас будете?

– Да, это с удовольствием. Но еще и крестного отца надо. Есть у вас кто-то на примете? Только не кровный родственник.

– А… Михал Юрич вас устроит в этом качестве? – неожиданно для себя спросил Андрей.