Моим глазам предстали собачьи и кошачьи подстилки, клетки, ошейники, мячики, мышки. Цивилизованный животный мир. Однажды собаки будут декламировать Прево.

— Какой породы?

— Кто? — спросила я с рассеянным видом.

— Котенок.

— Ах да, он беспородный.

— Помесь, — поправила она слащавым тоном. — Какого цвета?

Я посмотрела на ее волосы.

— Рыжий.

— Какое чудо… А как его зовут?

— Надо признаться, — я неловко взмахнула рукой, — у него еще нет имени.

Она подозрительно посмотрела на меня, пытаясь понять, не утоплю ли я, не дожидаясь вечера, котенка в ванной.

— Советую вам этот паштет из тунца и мягкие шарики…

— Хорошо, упакуйте, — сказала я и посмотрела в окно.

— Вы поставили машину во второй ряд? В это время здесь нет регулировщиков…

— Нет, я кое-кого жду.

— Да? — воскликнула она, кладя в пакет десять баночек.

Я набрала воздух и выпалила:

Вы, случайно, не знаете некоего Андреа Берти? Он живет в том доме? — Я указала ей на дом — У него тоже есть кот.

— Конечно, это тот, что преподает в Институте театра, кино и музыки.

— Знаете его?

— Он мой покупатель… Красивый парень, а? Я протянула ей руку и дружески улыбнулась.

— Джорджиа.

— Патриция. — Она пожала мою руку. — Или Петти.

— Когда преподаватель обычно возвращается по вечерам?

Оказалось, что она хорошо информирована — Всегда возвращается рано, но я с ним в основном вижусь, когда он приходит покупать корм для кота. Как-то он принес его показать мне: огромный, пестрый кот, первого апреля три года будет… Ну, сейчас она мне скажет знак Зодиака. Я, покашляв, прочистила горло.

— Буду откровенна, Патти, я частный детектив и у меня аллергия на кошек.

Она так разинула рот, что я какое-то время могла любоваться ее голосовыми связками.

— Что вы можете сказать о нем?

— Он сдержанный, любезный… в общем, серьезный человек. А что он сделал? У него что, какие-то неприятности? Вы его арестуете? Ах, я понимаю, вам нельзя об этом говорить…

— Вы правильно поняли.

— Но…

— Сколько я вам должна, Патти?

Дрожащей рукой она протянула мне пакет.

— Двадцать с половиной евро, чек в пакете.

Я дала ей двадцать два евро.

— Сдачу не надо и баночки тоже.

Проехав с полкилометра, я остановилась около втиснувшегося между газетным киоском и магазином бонбоньерок бара «Терри». Войдя, я заказала у пожилой полнотелой барменши, в парике как у Мойры Орфей, бокал белого вина.

— Столовое или шипучее? — нетерпеливо спросила она, подбоченясь.

— Столовое.

В баре было пусто. Я села за угловой столик, с закрытыми глазами залпом выпила бокал вина и заказала еще один.

Я довольно смутно представляла свою мать: вот она сидит на краю постели и читает книгу, ставит на пианино стеклянную вазу с цветами. Я вспоминала необычную красоту ее удлиненного и худого лица, ужины с друзьями моего отца, во время которых у нее была привычка обращаться к одному человеку, а смотреть на другого, как тетя называла ее эгоисткой, как иногда в зимние вечера она открывала коробку с настольной игрой «Скарабей» и играла.

Полшю, как-то осенним полднем мы с ней пошли в магазин; домой возвращались пешком под холодным, тонким дождем и таким сильным ветром, что он буквально прижимал нас к земле. Ее черные чулки были забрызганы грязью, она смеялась, плечи слегка вздрагивали, а я говорила: «Мама, я не поспеваю за тобой, у тебя слишком длинные ноги».

Терри, барменша, опустила жалюзи в баре и села за мой столик, прихватив с собой полбутыли вина. Со мной тоже часто такое случалось: когда я напивалась, то рассказывала о главных перипетиях своей жизни первому попавшемуся собеседнику.

— Кто не думал хотя бы раз в жизни покончить с собой? Знаете, работая в баре, я столько всего наслышалась. Есть люди, от которых ты просто этого не ожидаешь: улыбаются, такие спокойные…

Она стукнула по столику рукой с кроваво-красными ногтями.

— Двадцать лет с алкоголиком! Двадцать лет! Если сейчас в бар войдет мальчишка, курящий косяк, я его прямиком отведу к карабинерам.

— Вы о своем муже?

— Да, о муже. Если бы вы знали, что я пережила…

Она начала рассказывать о неверности, пьянках, долгах, мести.

А я думала совсем о другом, о том дне на море, несколько лет назад, когда из воды на берег вытащили утонувшего двенадцатилетнего мальчика из Варезе, и работник купальни делал ему искусственное дыхание рот в рот на глазах у матери, которая стояла с халатом в руках.

— Именно там я поняла, что существует большая разница между засасывающим водоворотом воды и врезавшимся в ворота автомобилем.