Шрифт:
* * *
За несколько дней до нашей свадьбы Любушка поехала со своей горничной на Смоленское кладбище отслужить панихиду по своей матери, похороненной там. Подъезжая к кладбищу, — как она мне после говорила, — она сильно испугалась «мертвой головы» над воротами, так что ей сделалось дурно, и она сошла с дрожек. Впоследствии, когда я часто начал посещать это грустное место, я припомнил ее испуг, но не видал над воротами никакой мертвой головы. На этом месте был образ Смоленской Божьей Матери (Одигитрии); заменил ли этот образ прежнюю эмблему или это была грустная игра воображения, — я до сих пор не могу дать себе отчета {10}.
* * *
Предание говорит, что незадолго до смерти Богачева случилось довольно странное происшествие. По случаю какого-то праздника у Богачева был бал, а в саду иллюминация. Когда гости толпой пошли по главной аллее сада смотреть освещение и дошли до находившейся в конце аллеи каменной беседки, то вдруг на крыльце последней появился огромный черный человек с оскаленными зубами. Все, конечно, в испуге бросились назад и сообщили об этом Богачеву. Говорят, что Богачев, услыхав это, страшно побледнел и сказал: «это смерть моя приходила за мной!» И действительно, немного времени спустя Богачев умер {11}.
* * *
Он (А. С. Пушкин. — Е. Л.)… терпеть не мог подавать и принимать от знакомых руку, в особенности левую, через порог, не выносил ни числа тринадцати за столом, ни просыпанной невзначай на стол соли, ни подачи ему за столом ножа. Почешется у него правый глаз — ожидает он в течение суток неприятностей {12}.
* * *
Но о чем же гадала Глаша? Она и сама не знала. Все это она делала так, по привычке, чтоб что-нибудь делать, чтоб как-нибудь убить время. Все обычаи и предрассудки кормилицы, няни, маменьки, папеньки и Феклуши вкоренились в ней незаметно. Она боялась увидеть новый месяц с левой стороны; она никогда не вставала левой ногой с постели; она вздрагивала от испуга, если просыпала нечаянно за столом солонку, и если в комнате горело три свечи, она непременно тушила третью {13}.
* * *
Никогда суеверие не играет такой сильной роли, как во время погребальных обрядов. Например, шьют покойнику саван или покойнице платье, чепчик и проч.: следует шить на живую нитку, не закрепляя ее узлом, иголку надо держать от себя, а не к себе, как обыкновенно это делается; все обрезки и кусочки надо собрать и непременно положить в гроб, чтобы ни ниточки после него не осталось. Гробовщик ошибся в мерке, и если тот ларчик, «где ни встать, ни сесть», удлинен, надо ждать нового покойника в дому. Внесли готовый гроб в комнату с крышей, не оставив ее в сенях, — дурная примета: готовится близкий кандидат. Если у покойника не плотно закрылись глаза, значит он выглядывает — кого бы еще прихватить за собою, — и для этого кладут на глаза два пятака, как будто этими пятаками можно отвратить предопределение судьбы.
…если случаются похороны в понедельник, так в той семье скоро будет новый покойник {14}.
* * *
— Коли зеркало лопнуло — кончено дело. Тут уж, брат, как ни вертись — от смерти не отвертишься. А тебе все ничего… Ты, пожалуй, скажешь, и это ничего, что намедни ко мне воробей в кабинет залетел?.. По-твоему, и это ничего, что на прошлой неделе нас ужинать село тринадцать?..
— Великий грех суевериям предаваться, — говорил архимандрит {15}.
* * *
Валечка (В. Ф. Нувель. — Е. Л.) очень огорчен смертью Сергея Павловича (Дягилева. — Е. Л.)… Валечка рассказывал, что он был очень суеверен, и летом в Лондоне произошел такой случай: он был в уборной Лифаря что ли, и вдруг упало зеркало и разбилось вдребезги; осколки собрали и поехали бросить в Темзу для отвращения опасности. Но вот это не помогло. А Валечка рассказывает, что при своем последнем свидании с ним, когда Сергей Павлович прощался с ним и спросил: «Ну, когда же мы с тобой увидимся», — Валечка полушутя ответил ему: «Никогда» (он так ответил, потому что устал от зимнего сезона, хотел отдохнуть и вот так ответил! Оказалось, впопад!). (Из письма К. А. Сомова А. А. Михайловой. Париж. 10 сентября 1929 г.) {16}
Глава XIX
« Поверье, что кометы приносят с собой бедствия и нужду, так же старо, как род человеческий…» {1}
Справедливо ли, что кометы — предвестницы несчастий?
Что за переворот совершился в умах? Едва ли протекло полстолетия с тех пор, как появление кометы приводило в движение все головы; философы и астрономы должны были писать целые трактаты для разуверения боязливых людей. Журналы ежедневно толковали о необычайности этих светил. В 1740 году комета занимала всех модисток, и в продолжение нескольких месяцев только и были головные уборы `a la com`ete. Ныне эти блуждающие светила потеряли весь свой вес. Даже простолюдины смотрят на них безбоязненно, нисколько не заботясь об их влиянии. Надобно признаться, что мы живем в очень развращенном веке и что весьма справедливы ежедневные сетования об упадке ума и просвещения!
Не то было в прежние времена: кометы были тогда предметом ужаса людей знатных и простолюдинов. Все были убеждены, что они предвещают смерть государей, падение царств, моровую язву, войну, эпидемические болезни. Гомер прямо говорит, что они причиною бедствий и катастроф несчастных смертных. Вергилий повторяет то же, а Силий утверждает, что появление кометы на нашем горизонте никогда не проходит даром для смертных.
В 1680 году вся Европа трепетала при появлении кометы с длинным хвостом и красными космами. Ученые астрономы утверждали, что эта комета была та самая, которая в 1656 году от сотворения мира предвещала всемирный потоп. Такое обстоятельство, конечно, могло извинить боязнь, сделавшуюся всеобщею.