Дозорные донесли, что в долине Трех баранов, названной так, очевидно, потому, что её обрамляли скалы, чем-то похожие на диких жителей этих пустынных мест — баранов, стоит небольшой отряд врага. Мустафа Чернобородый приказал с ходу напасть на него и уничтожить всех до одного. Только Гамида хотел поймать живьём.

— Слушай, урус, — обратился он к Звенигоре, когда они остановились на перевале, с которого открывался вид на глубокую долину, поросшую редким кустарником. — Ты видишь ущелье, что справа прилегает к долине Трех баранов? Оно ведёт до Кызыл-Ирмака. Возьми свой отряд урусов и часть людей Бекира, зайди в тыл Гамиду по тому ущелью и перережь ему дорогу к отступлению — чтоб ни одна собака не ушла. Иди и пусть бережёт тебя аллах!

Отряды отправились каждый в своём направлении. Звенигора с вершины оглянулся назад и увидел сгорбленную фигуру Свирида, возле которого неотлучно находился Ахмет Змея. Мустафа Чернобородый приказал кузнецу строго следить за гяуром.

Среди кустарника отряд Чернобородого наткнулся на вражескую засаду. Пронёсся тревожный крик. И хотя оба дозорных упали под саблями, долина сразу наполнилась бряцаньем оружия, топотом, криками…

Мустафа Чернобородый первым кинулся вперёд. За ним двинулся в наступление весь отряд. Навстречу повстанцам из-за скал ударил залп из самопалов и пистолетов, просвистели в воздухе стрелы. Кто-то споткнулся, вскрикнул, упал на землю…

Многогрешный бежал вместе со всеми. От него не отставал Ахмет Змея.

Заметив, что перед ними упал пронзённый стрелой повстанец, Многогрешный нагнулся и выхватил из холодеющих рук убитого ятаган.

— Не смей брать, гяур! — крикнул кузнец.

Но Многогрешный или не слыхал, или же не обратил внимания на эти слова и быстро помчался вперёд. Ахмет Змея бросился за ним.

Впереди уже завязался рукопашный бой.

Опьянённый мыслью, что Гамид на этот раз не выскользнёт из рук, Мустафа Чернобородый выскочил на большой валун и окинул быстрым взглядом весь вражеский отряд. Гамида нигде не было. А воины врага были похожи не на слуг спахии, а скорее на хорошо вымуштрованных янычар. Они закрывались прочными щитами из дерёва и буйволовых шкур и медленно отходили на середину долины под натиском повстанцев.

«Где же Гамид? Неужели это другой отряд? Или тот старый гяур обдурил нас? — думал вожак отряда. — Проклятье на его голову! Надо допросить его!»

Он заметил Ахмета Змею, что на целую голову возвышался над повстанцами, а рядом с ним гяура. Мустафа хотел подбежать к ним, но в этот миг по обеим сторонам долины разнёсся грозный многоголосый боевой клич.

Глаза Чернобородого расширились от ужаса. Из потайных засад, из ущелий и пещер, из-за кустов и скал вынырнули свежие вражьи отряды и быстро начали окружать повстанцев.

«Нас обманули!» — пронеслось в голове Мустафы.

Первым его порывом было убить гнусного гяура-изменника, который завёл их в западню. Но не успел он соскочить с камня, как Многогрешный внезапно повернулся к своему охраннику и всадил ему в грудь ятаган. Ахмет Змея несуразно взмахнул руками, в беззвучном крике широко раскрыл огромный чёрный рот и медленно осел на землю. Убийца быстро, как молодой, помчался навстречу воинам Гамида.

— Проклятье! — проревел Чернобородый. — Задержите его! Убейте, собаку!..

Несколько повстанцев кинулись вслед за беглецом. Кто-то метнул копьё, но не попал. Преследователи, увидев, что на них надвигается вражья лавина, повернули назад. Их отчаянные крики и вопли внесли в ряды повстанцев неуверенность и страх.

Какое-то время Чернобородый не знал, на что отважиться. Как безумный смотрел он на две лавины, которые вот-вот могли сомкнуться и захлестнуть собой неприученных к бою повстанцев. Отряд оказался в западне. В чем спасение? Что делать? Увидев, что Звенигора ударил по врагу с тыла, Мустафа спрыгнул с камня и, размахивая над головой длинной кривой саблей, рванулся в самую гущу боя.

— Вперёд, друзья! Бейте шакалов! — загремел его голос. — За мной! За мной!..

Уверенность вожака придала людям смелость и силу. Громкий клич «Алла, алла!» подстегнул их и погнал вперед. Засверкали над головами сабли, замелькали в синеватой вечерней мгле тёмные копья.

Натиск был такой сильный и неожиданный, что почти половина вражеских воинов упала под ноги повстанцев.

— Нажмём, нажмём ещё, друзья! — подбадривал Мустафа Чернобородый своих людей. — Вперёд! Вперёд! Не дадим окружить себя! Бекир, прорывайся правым краем!..

Бекир с группой повстанцев пытался пробиться к Звенигоре, но никак не мог. У него осталось совсем мало воинов. Остальные либо полегли, либо были ранены. Однако он отважно налетел на вражью лавину, саблей прокладывая дорогу товарищам. За ним ринулись другие…

Златка сидела под скалой рядом с Яцьком и прислушивалась к далёким крикам. Яцько был не в настроении. Ему не хотелось охранять эту турчанку, о которой заботился Звенигора. Яцьку хотелось стать участником настоящего боя. Штурм замка он не принимал в расчёт. Разве то был настоящий бой? Куда-то бежал, что-то кричал… Паренёк мечтал о таком бое, где бы на него налетали десятки врагов, а он одним взмахом сабли разрубал бы их от плеча до пояса!.. И все поражались бы необычайной храбростью молодого героя…