— Все в порядке. Он ищет какую-нибудь виллу.

— Нет. Он едет за нами. У него номера «Эдем-Олимпии».

Машина — серый «ауди» — была ярдах в пятидесяти от нас, когда свет сменился на красный. Франсес отпустила сцепление и рванулась через пустой перекресток, повернув направо к Гольф-Жуану. Водитель «ауди» проехал перекресток на красный и в последний момент повернул следом за нами, задев левым колесом за бордюрный камень.

Я показал на первое же ответвление:

— Сворачивай здесь налево. Он проскочит прямо.

Мы свернули в проулок и поехали вдоль маленьких домиков, окруженных густыми садами. В свете наших фар сверкали отражатели на дисках припаркованных машин. «Ауди» остановилась, словно водитель потерял нас, а потом свернула за нами и возобновила неспешное преследование.

— Ты права, — сказал я Франсес. — Он едет за нами. Возможно, это один из дружков Гальдера — ведет за тобой обычное наблюдение. Никакой он не профессионал — мы скоро оторвемся от него.

— От него? Может, это женщина.

— Джейн? Да она была такая удолбанная — даже кран в ванной не могла закрыть. И вообще, ей на нас наплевать.

Я приник к двери и смотрел на «ауди» из-за подголовника. Машина, вихляясь, преодолевала крутой подъем, ее боковое зеркало задело припаркованный фургон. Водитель взял себя в руки и выровнял машину, но скоро заложил очередной виток синусоиды.

Впереди замаячило «эр-эн-семь» — ярко освещенное прибрежное шоссе, соединяющее Канны и Гольф-Жуан. Мы проехали под виадуком и притормозили на въезде. В янтарном сиянии натриевых фонарей я увидел, как наш преследователь остановился в тридцати ярдах за нами. Из водительского окна высунулась рука и попыталась поправить разбитое боковое зеркало.

— Франсес, у тебя усталый вид… — Мне стало жалко ее, и я попытался взять дело в свои руки. — Притормози-ка здесь, а я выйду и поговорю с ним.

Но Франсес нажала на газ и выехала на береговую дорогу к Жуан-ле-Пену и Антибу. Она сидела, вцепившись в баранку, и время от времени, словно убегая от ночи, оглядывалась через плечо.

— Франсес, остановись.

— Не сейчас, Пол. Наш друг не один.

В хвост «ауди» пристроились два мощных «мерседеса» — такие же точно лимузины, как мы видели на вилле Гримальди. «Ауди» не отставала от нас, и «мерседесы» — сомкнутым строем, с затененными фарами — тоже выехали на «эр-эн-семь». Водитель «ауди» словно не замечал своего черного эскорта и продолжал возиться с поломанным креплением зеркала.

Мы миновали старый дом Али Хана за железнодорожными путями — разрушающийся призрак в стиле арт-деко высоко над морем. Железнодорожные пути пересекала объездная дорога, которая вела в гавань и к отмелям Гольф-Жуана. Франсес набрала скорость, и маленький БМВ ракетой прорезал тьму, едва касаясь колесами неосвещенной щебенчатой дороги. В последний момент, когда мы подъехали к железнодорожному мосту, она сбавила ход. Теперь «ауди» отставала от нас на сотню ярдов; водитель явно был раздражен тем, что «мерседесы» пытаются скинуть его с объездной. Я увидел, как он погрозил кулаком через открытое окно, как замигали его фары, когда похожий на танк лимузин ударил его в бампер.

— Тормози! Резче! — Я перегнулся через Франсес и выключил наружные огни, затем перехватил у нее баранку и направил машину наискось через дорогу. Мы влетели на парковку «Тету» и с визгом покрышек остановились, напугав молодого сторожа, дремавшего в открытом «бентли».

«Ауди» пронеслась мимо нас, ее дюжий водитель сутулился над баранкой, а за ним, включив на полную мощность фары, сигналя и маневрируя, мчались два «мерседеса» — ни дать ни взять гонки колесниц.

Говорить Франсес не могла — у нее перехватило дыхание, и она успокаивающе махнула рукой сбитому с толку сторожу. Она полулежала в темноте, глядя на посетителей прибрежного ресторана через дорогу. Хотя вид у нее и был ошарашенный, она, казалось, испытывала облегчение, словно прокатилась на захватывающих дух американских горках и теперь была готова воссоединиться с прогуливающейся толпой.

— Пол. — Она пригладила волосы, чувствуя, что я с интересом смотрю на нее. — Что это такое?

— Ничего… Поехали. Они направляются к Жуану. Давай за ними.

— Зачем? Мы их, слава богу, потеряли. Эти большие машины смотрятся страшновато.

— Они гнались не за нами. Их цель — «ауди». Ты была права. Это «ратиссаж»…

Под взглядом встревоженного сторожа мы покинули парковку Тету и взяли курс на Гольф-Жуан. Несмотря на фестиваль, большинство ресторанов, расположенных на набережной, закрылись на ночь. С вечеринки на яхте расходились визитеры, нетвердыми ногами ступая по трапу, — гости похожего на плавучее кладбище белого городка, сиявшего желтоватым светом.

— Их нет. — Франсес вглядывалась в темноту в поисках поворота. — Давай вернемся на «эр-эн-семь».

— Они впереди. Я хочу знать, что будет.

— Да забудь ты об этом! Ты видел, кто сидел за рулем «ауди»?

— Какой-нибудь усталый дантист, возвращающийся домой.

— Он преследовал нас. Почему?

— Тебя, а не нас. Полуночная блондинка возвращается с фестиваля домой со своим сутенером. Наши виджиланте, наверно, засекли его, и он им не понравился. Он похож на магрибца — они дадут ему урок расового уважения.