Шрифт:
— Напрямик недалеко, — согласился Ферлин, поправляя ружейный ремень. — Только мы вон какого кругаля даем!
И он отмахнул рукой, показывая размеры этого «кругаля».
— А прямо нельзя?
— Можно, только потонешь. Там везде много воды и дно кое-где зыбучее…
— На зыбучем дне сапиги водятся, — заметил Джек и почувствовал, что проголодался.
— Водятся. Как обратно пойдем, я тебя немножко поучу, как сапиг ловить.
— Я умею.
— Да ну! — пренебрежительно отмахнулся Ферлин. — Как все, на хворостинку?
— А как еще?
— На хворостинку сапигу больше чем в кило не поймаешь.
— А ты поймаешь больше? — усмехнулся Джек, считавший себя достаточно опытным и удачливым ловцом.
— Пять кило, не меньше. Но это потом, после охоты. А сейчас давай двигаться, нам к положенному часу прибыть нужно, и никак не позже.
3
Через три часа ходу по заросшим лесом дюнам Ферлин сделал привал, и они поели козьего сыра с отварным речным картофелем, который назывался так только из-за внешнего сходства с настоящим картофелем, а на самом деле был плодом коричневых пресноводных водорослей, в изобилии водившихся в водоемах песчаных пустошей.
Клубни водорослей были ядовиты, чтобы употреблять их в пищу, приходилось подолгу вымачивать в подсоленной воде, сменяя ее три раза, пока она не переставала окрашиваться в фиолетовый цвет.
После этого клубни варили, тогда по вкусу они действительно напоминали вареный картофель.
— Ну что, ты не слишком устал? — спросил Ферлин, когда они, попив воды, подремали в тени несколько минут.
— Нет, я в порядке, — заверил его Джек.
— Точно?
— Точно. Я же много хожу, в особенности за хворостом.
— Куда, на плато?
— Нет, — покачал головой Джек. — Там деревенские все выбрали. Я хожу в другую сторону, аж до сухого русла. Там этого кустарника — пропасть.
— Так он там зеленый…
— Зеленый. Я зеленый и таскаю, а сушу уже дома. Через неделю он готов для растопки.
— Хитрый ты, — улыбнулся Ферлин.
— Смышленый, — поправил его Джек.
— Ну пойдем, смышленый, нам еще топать и топать.
Они снова вышли на тропу, и Джек опять стал вертеть головой, глазея на невиданных прежде стрекоз и бабочек.
На его пустоши таких насекомых никогда не водилось, а здесь на цветах они попадались удивительнейших видов и расцветок.
Примерно через полчаса быстрого марша шедший первым Ферлин вдруг будто споткнулся, а затем ухватился за ствол небольшого деревца и стал по нему сползать.
— Эй, Ферлин! Эй! — испугался Джек, видя закатившиеся глаза компаньона. Но обморок Ферлина продлился всего пару мгновений. Его глаза открылись и вполне осмысленно посмотрели на Джека.
— Надолго я отключался? — спросил Ферлин.
— Нет, совсем ненадолго… Ты упал, и я подумал…
— Теперь все в порядке, присядь.
Джек помог Ферлину снять ружье и монтерскую сумку, потом опустился рядом с компаньоном, который быстро приходил в себя.
— Это из-за ранений? — спросил Джек, видя, что на лице бывшего солдата проступил пот.
— Да, приятель, из-за них. Из-за железа, которое еще осталось в теле…
— Я слышал, что осколки могут двигаться.
— Могут… — выдохнул Ферлин.
— Наверное, нам придется заночевать здесь, чтобы ты оклемался, а завтра пойдем домой.
— Ни хрена, приятель! Десять минут, и мы двинем дальше. Это не первый приступ, случались и раньше, так что ничего страшного.
— Ты же говорил, что лежал в госпитале, почему тебя там не вылечили?
— Я… — Ферлин устало улыбнулся. — Я сбежал оттуда не долечившись, а провел там целых восемь месяцев.
— Восемь месяцев?! — поразился Джек. — А почему так много?
— Потому что крепко нафаршировали. Сначала вытаскивали шрапнель, операция за операцией. Потом принялись за осколки. Когда стало совсем невмоготу, я сбежал… А тот осколок, который меня мучит, вытаскивать и не собирались. Врач сказал — слишком опасно. Вот и ношу его с собой.
— Хочешь еще сыру? Я когда жую, у меня любая боль проходит.
— Ну давай, — усмехнулся Ферлин. — Только совсем маленький кусочек.
Но не успел Джек развязать мешок, чтобы достать сыр, как вдруг послышался отдаленный гул. Джеку этот звук был незнаком, но Ферлин тотчас выпрямился, а затем вскочил на ноги.
— Дискорама, Джек! Они нас могут заметить, нужно прятаться!
Схватив компаньона за рукав, он потащил его к краю дюны, где рос невысокий, но очень густой кустарник.