Он закладывал в машину одну вещь за другой, и ему вспомнилось, как тяжело было маме стирать бельё на старой квартире. Стирала она в лохани, а воду грела на плите… Потом папа начал вспоминать, как стирали бельё в прежние времена. Женщины приходили на берег реки и долго колотили бельё вальками, потом полоскали его в реке и сушили на солнце. Может, они ещё и пели при этом.

Папа предавался размышлениям, а машина стирала. Хорошая машина! И не такая уж страшная, как ему показалось с первого взгляда.

Соседка, помогавшая папе, закончила стирку и ушла. А папа, заложив в машину шерстяные вещи, нажал нужную кнопку и пошёл проведать Аврору.

Она катала коляску с Сократиком недалеко от прачечной.

— Как дела, Аврора? — спросил папа. — Сократик не просыпался?

— Всё в порядке, — шёпотом ответила Аврора, чтобы не разбудить Сократика. — Ты скоро кончишь?

— Ещё не очень, — ответил папа. — Осталось выстирать шерстяные вещи и всё перегладить. Но гладит здесь тоже машина. Если тебе надоело катать коляску, поставь её, а сама слепи что-нибудь из снега.

Это предложение Авроре понравилось. Она решила слепить из снега лошадь или верблюда, а потом залезть на него.

Папа вернулся в прачечную. Настроение у него было прекрасное, больше он ничего не боялся. И вдруг он увидел, что над машиной, где стирались шерстяные вещи, поднимаются клубы пара. Это кипела вода. Оказалось, папа случайно нажал кнопку, на которой было написано «кипячение». А шерстяные вещи кипятить нельзя. «Ну ничего, будут чище», — подумал папа и решил никому не говорить про свою ошибку.

Теперь ему предстояло всё перегладить. Папа вынул бельё из сушильного шкафа и включил гладильную машину. Валики завертелись, и запахло горелым. Папа испугался. Он выключил машину и задумался. Нет, с этой машиной без посторонней помощи ему не справиться. Он вышел на улицу.

— Ты не видела поблизости дворника? — спросил он у Авроры.

Дворника поблизости не оказалось, зато они увидели Кнюта, возвращавшегося из школы домой. Но Кнют был не один. Аврора незаметно махнула ему рукой. Кнют сразу смекнул, что у них что-то случилось и, попрощавшись с товарищами, свернул в сторону. Чтобы никто не понял, куда он бежит, он сделал большой круг и, наконец, остановился возле прачечной.

— Что случилось? — спросил он.

— Не могу справиться с гладильной машиной, — пожаловался папа.

— Это пустяки, — заявил Кнют. — Идём! Я эту машину хорошо знаю. Когда маме некогда, я всегда сам стираю в прачечной.

— А тебе разве разрешают туда ходить? — спросила Аврора.

— И ходить, и стирать. Туда не пускают только маленьких, — гордо сказал Кнют и ушёл вместе с папой.

Кнют не хвастался, он действительно хорошо разбирался во всех машинах, что стояли в прачечной. Вскоре он перегладил папе почти всё бельё. Дошла очередь и до шерстяных вещей. Папа доставал их из машины и передавал Кнюту.

— Зачем Авроре и Сократику столько свитеров? — удивился Кнют.

— При чём тут Аврора и Сократик? — удивился папа. — Это свитер Марии, а это — мой.

— Неужели? Да ведь они на вас не влезут, — сказал Кнют.

И верно, теперь свитера были впору как раз Авроре.

— Гм, наверно, они сели, — сказал папа.

Кнют внимательно посмотрел на папу и спросил:

— Ты их кипятил?

Папа вздрогнул, как будто его поймали на месте преступления.

— Да, — признался он.

— Всё понятно, — сказал Кнют. — Я в первый раз тоже так сделал.

— Как же теперь быть? — спросил папа.

— А вот как… — сказал Кнют и зашептал что-то папе на ухо, хотя, кроме них, в прачечной никого не было. — Пока что я заберу их к себе домой.

— Верно! — обрадовался папа. — Спасибо, Кнют! Ну, а теперь идём к нам пить чай.

Тем временем Аврора слепила из снега диковинного зверя. С одного бока он был похож на верблюда, с другого — на овцу.

— Пускай это будет верблюд, — решила Аврора. — На нём я поеду через пустыню.

И она влезла на верблюда.

Она так заигралась, что не заметила, как к ней подошли двое мальчиков. Они остановились, наблюдая за её игрой.

— Это что за уродина? — спросил один из них.

— Тише, — шепнула Аврора. — Не кричи, а то разбудишь Сократика.