— С вами не сяду! — решительно отказался он.

Братья расхохотались.

— Да не с нами, — пояснил Эллинг. — С Яльгой сыграешь? Она вообще карты впервые видит, так что можешь не трястись…

— Когда это я трясся? — с той же воинственностью уточнил гном.

— Никогда-никогда, — замотал головой Яллинг, но рожа у него была такая хитрющая, что на месте гнома я давно бы двинула ему в глаз. — Короче, считай, что ты рыцарь, объясни девушке правила, а мы пойдем с Хельги сыграем. Все, отбой! — Он сделал пальчиками, и братья мигом улетучились на дальний конец стола.

Гном воззрился на меня.

— Так тебя Яльгой зовут? — подозрительно спросил он.

Я кивнула, и гном расплылся в улыбке:

— А-а, это ты вашего магистра так обломала! И этих штымпов заодно… — Он ткнул пальцем в близнецов, уже подсевших к вампиру, и перетасовал колоду еще на раз. — Ну что, во что играть будем?

Я неуверенно пожала плечами:

— Да я вообще-то ни во что не умею…

— Значит, в дурака, — заключил гном. Он быстро раздал по шесть карт, вытащил одну из оставшейся колоды — это оказалась дама бубен — и положил ее передо мной. — Все просто. Эта масть козырная…

…Через семь минут я с удивлением воззрилась на стол. Карты кончились, а гном, мрачнее ночи, положил рядом с моей монеткой свою, выглядевшую малость поновее. Я деловито сгребла ее в карман. Правду говорят, новичкам везет… что же, на приличный обед корчме все одно недостанет, но хотя бы не так обидно, как раньше.

— Я требую реванша! — возвестил гном, сверкая глазами.

Я пожала плечами и пододвинула к нему груду карт.

…Еще через полчаса я обыграла гнома до последней монеты. Он едва не плакал от обиды — проиграть женщине, да вдобавок еще и новичку! — и порывался поставить на кон собственные штаны. Штаны мне были без надобности, да и потенциальный вид голой гномьей задницы не вселял в меня большого энтузиазма, так что я решительно отказалась.

Гнома, от огорчения рвавшего бороду, отодвинули конкуренты. Ко мне подсел алхимик Вигго фон Геллерт; его не иначе как подослали близнецы, обрадованные моей неожиданной прытью в карточных делах.

К тому моменту у меня накопилось достаточно денег, чтобы прибавить к счастливой монетке еще с десяток золотых.

Со мной сыграло еще, наверное, человек семь. Я обыгрывала всех, сама не веря глазам. Карты легко ложились мне в руки, я быстренько научилась тасовать; соперники вырывали у меня колоду, утверждали, что близнецы научили подругу крапить карты, и очень удивлялись, обнаруживая обратное. Честно говоря, уже после пятой игры у меня образовался вполне достойный выигрыш, которого мне должно было хватить на два с половиной обеда. Я попыталась прервать игру.

Какое там! Народ сверкал глазами и едва ли не лез в драку, выясняя, кто следующий сядет со мной играть. Более того, проиграв, каждый желал немедленно восстановить статус, чего совсем не хотели оставшиеся, справедливо полагавшие, что такими темпами меня на всех не хватит. В воздухе запахло маленьким магическим сражением — это было серьезно, если учесть, что большинство адептов училось на старших курсах боевого и некромантического факультетов. Поняв это, я поставила условие: отыгрываться можно, но только один раз.

Мужская гордость, помноженная на гордость магическую, дала совершенно невероятный результат. Горка золота на столе росла буквально на глазах; теперь мне хватило бы на то, чтобы питаться в нашем трактире не меньше года.

Я ни разу не проиграла. Монеты шли одним прямым потоком, никуда не сворачивая и не оседая в чужих карманах. Мало-помалу игра сосредоточилась на мне одной; народ сгрудился вокруг, но молчал, не рискуя давать советы.

— Так, все, теперь играем мы! — после девятнадцатой партии решительно заявили близнецы. — По очереди. Яльга, с которым будешь?

Я молча ткнула пальцем в правого. Мне было все равно.

Близнецы, насколько я могла судить, мухлевали как умели. Народ молчал, похоже надеясь хотя бы таким образом восстановить статус-кво. Ну нечестно, откровенно нечестно, когда девице, в жизни не бравшей в руки карт, вдруг подваливает такая удача!

Когда правый близнец проиграл — вчистую, ведь он зараз поставил все имевшиеся деньги, — я заподозрила неладное. Мы играли их картами, крапленными едва ли не в два слоя, он нагло таскал карты из отбоя, но все одно проиграл с таким позорным счетом, что даже первый гном немножко приободрился. В самом деле, после такого поражения одного из аунд Лиррен сам он выглядел практически героем.

— Яльга, а ты точно раньше в карты не играла? — подозрительно уточнил второй близнец.

Я отрицательно качнула головой, начиная догадываться, отчего мне так не хотелось садиться играть. Если и этот проиграет…

Он проиграл. С тем же оглушительным треском, что и предыдущий.

Народ загалдел. Я машинально перетасовала колоду, практически не обращая внимания на возмущенные вопли близнецов — до того, видно, их обыгрывал исключительно Генри Ривендейл.

Я не могла проиграть. Просто не могла, и все тут; не зря, видно, в таборе говорили, как я похожа на свою прабабку… Я не могу проиграть, даже если сыграю с телепатом краплеными картами, потому что моя удача одолеет любую внешнюю силу. Против этой удачи, пожалуй, не стоило бы вставать и дипломированному магистру, не то что близнецам аунд Лиррен.