История царской семьи в письмах

Михаил Гонопольский, «Бней Барух» 

Письмо первое – о нереальном времени, о тебе, читатель, и – жизнеописания действующих лиц, но пока без исполнителей

Мы не знакомы с тобой, ведь нас, как в анекдоте об англичанах, не представили друг другу, поэтому ты для меня просто читатель. Что ж, вот так и происходят встречи и беседы в нереальном времени (а как иначе назовешь это нечто, столь не похожее на подаренную нам Интернетом виртуальную роскошь «беседы в реальном времени»?). Один написал когда-то что-то другому, в ином «когда-то», – и попадись это на глаза, – все, запечатано: зевнул, забыл иль сплюнул, добром ли, злом вспомянул – какая разница? – ведь он уже читатель… Вот эта-то неизбежность твоего"когда-то" и дает мне право обращаться к тебе по-свойски и писать тебе письма не посылая. Все равно ведь они попадут тебе в руки. В твой срок.

Ну что ж, коль письма твои о Каббале, скажешь ты, так давай, расскажи мне о ней, – и будешь прав. Да, но если Каббала повествует о мирах духовных, а духовное, говорит рабби Ашлаг, это нечто, в чем нет ни подобия, ни контакта со всем нам привычным, со всем, что повязано узами пространства, движения, времени, и каких бы то ни было представлений, то можно ли так далеко и резко прыгать с места? Так скажу я – и тоже окажусь прав. Надо же пройтись хоть пару шагов туда-сюда. Для разминки. Как же быть?

Сделаем, наверное, так: расскажу-ка я тебе сказку ли, присказку, – нечто в традициях реализма, где и представлю тебе главных – да по сути и единственных – действующих лиц в драматургии всех миров.

Где они действуют, спросишь ты? Везде.

А исполнители кто? Все.

Вот так.

Ну что ж, знакомься:

Принц Кетер

Бесконечно богат. Добр и щедр – бесконечно. Весь в папу. Единственная мысль – одарить добром всех. Единственная цель любого контакта с кем бы то ни было – сделать добро, доставить удовольствие, исполнить, наполнить и выполнить всю меру желаний собеседника. Единственный смысл участия в любом деле и в любой компании – а участвует он во всех делах и компаниях всех миров – быть достойным представителем его Породившего и наполнить от щедрот своих душу любого, чего бы только та душа не пожелала, – будь то сотрудники его компании или любого из бесчисленных дочерних предприятий. Для того-то, между нами говоря, и создавал он их по своему плану, Плану Доброты – все их неисчислимое множество.

Себе? Ничего для себя, только бы всех накормить…

Царский сын. Кетер.

Хохма, его сын

Полный, сильный – от щедрот своего отца, все получающий по праву наследования. Сын принца, одним словом. С безмятежной радостью и простодушной верой принимает подарки, презенты и даяния – вплоть до неисчислимых сокровищ его – от своего отца, его родившего и для него все уготовившего.

Картина ясная – не правда ли, читатель? – полный, необъятный, без тени сомнения, природный восторг получения по праву! Но не спеши, не роман ведь пишем, будет у нашего героя и развитие характера, – как тому и положено быть в реализме всей этой реальности.

Вдруг, – а как раз это было перед рождением его дочери, Бины, – исподволь-потихоньку зарождается в нем осознание совершенной непоправимости своего положения… Что вдруг? – спросишь ты. И какое такое ужасное положение может быть у единственного любимого сына фантастически щедрого отца? Так я тебе скажу: это – состояние получателя. Дальше – больше. Уж лавиной гремит и отдается во всех уголках его души понимание полной противоположности своей отцу. Когда все, что в тебе, на тебе и твое -"твое" лишь потому только, что тебе это дали – просто так, по Плану, коего ты лишь исполнитель, просто так, – потому что все окружающее только и ждет, чтобы ты пожелал чего-нибудь эдакого, – чтобы точно эдакое тут же тебе и предоставить. И в ротик положить тебе. И прожевать за тебя.

И никакой нет возможности хоть чем-то заслужить или заработать все это, ибо Дающий стоит перед тобой постоянно с ложечкой всего чего хочешь в руке, заглядывает тебе заботливо в глаза, и для него единственная твоя заслуга – это если ты пожелаешь чего-нибудь. Да и где и как ты сможешь себе заработать что-либо сам, когда царство отца – бесконечно, доброта его равна его богатству, и оба тоже бесконечны, и все его, и – хоть плачь – бесконечно, а у тебя единственное что есть – это бесконечное (и этот факт ты со все большей горечью осознаешь) желание все это получить? И вот, когда пропадает у принцева сына последняя надежда когда-то хоть в чем-то стать подобным отцу своему, – тогда-то и рождается у него маленькая дочка – маленькая надежда на исправление всей этой безнадеги.

Принцесса Бина

Аскетичная, добродетельная. Понятия «взять» нет и в заводе, слова «получить» – нет в лексиконе. Понимает причину отцовской безвыходности – Кетер ведь, принц, своей добротой таковым его и создал, получателем эдаким. И вот, поняв отца своего и не осуждая его за жизнь на дедовых хлебах – других-то ведь и нет! – нашла-таки, умница, выход. «Не хочу, – говорит, – не хочу получать удовольствие ни от чего! Все. Точка». Ужас отца, Хохмы, от невозможности уподобиться щедрому, добротворящему Кетеру, воплотился в ее жизненном кредо:"ничего для себя", – да, я не в состоянии творить и создавать, я лишь царская внучка, но пусть хоть в том, что всю свою жизнь крошки для себя и ниточки не возьму – хоть в этом уподоблюсь великому своему дедушке. Чувствуешь, читатель? Cила какая, а?

И что ты думаешь? Доброта деда проявилась и здесь! Да что ты, говорит, внученька, да ты только не волнуйся, не хочешь – и не надо! – хочешь кушать без удовольствия – так я и не в претензии, и в глаза с ложечкой в руках уж заглядывать не буду. Тяжело от меня – получай от папы своего, а не хочешь – так и не получай вовсе, вольному воля, мне ведь главное, чтоб ты довольна была. Своим выбором, своей долей.

И стала Бина довольна долей отказницы.

Так вот, долгое время, задыхаясь в своем аскетизме, лишь одно позволяла себе удовольствие – сознавать подобие свое принцу Кетеру: вот ведь как он себе ничего не желает – вот так и я себе не хочу ничего.