Этот спектакль – крайнее проявление более общей тенденции. История превращается в легенду, сказку, назидательную историю. В день смерти Сталина по ТВ выступает драматург Э. Радзинский с моноспектаклем о том, что Сталина убили. Вроде бы Берия. В ответ расходятся тиражи сталинистских книжек – Сталина убил Хрущев. Вино отравил. Сюжет описан еще Шекспиром.

И никто не доказал, что вообще было само убийство. Но миф требует трагедии, а не драмы. Глядя на этот шабаш, невольно задумываешься – может быть и юная работница «Современника», и Кваша, который вроде как всерьез «разбирался» в истории, обманулись, и авторы пьесы просто пародировали наше время с его презрением к истории. Может быть, они преследовали благородные сатирические цели? Вот только зачем было историков приглашать? Надо было – публицистов, драматурга Радзинского… Но те не поняли бы юмора. Ведь даже исполнители замысла восприняли шутку всерьез. Ибо безграмотность стала хорошим тоном, а логика и интерес к истине воспринимается как брюзжание зануд.

Расследователи смерти Сталина отдают предпочтения то одним свидетельствам, то другим. Поскольку они противоречат друг другу, конспирологам приходится обвинять кого-то во лжи. И этот кто-то как правило – Хрущев. Он и лицо заинтересованное (через четыре года победил в борьбе за власть – значит, заранее все просчитал), и неточности в его воспоминаниях есть. Остальные свидетели оказываются правы или нет постольку, поскольку их воспоминания соответствуют конструкции очередного мифотворца.

В действительности, память практически любого свидетеля – это не кинохроника. Мне доводилось собирать воспоминания о событиях десяти-двадцатилетней давности, и их сравнение с документами и другими свидетельствами показывает – человек может путать детали безо всякого злого умысла. Хотя, конечно, его заинтересованность должна учитываться – но только в каждом конкретном случае. Свидетели редко «всегда врут» и никогда не говорят только правду, когда вспоминают события много лет спустя.

Круг источников ограничен. Хрущев и дочь Сталина Светлана Аллилуева оставили мемуары. Есть воспоминания некоторых врачей, присутствовавших при агонии Сталина. 5 марта 1977 г. сотрудники для поручений («охранники») Сталина, ставшие свидетелями его смерти, собрались по инициативе одного из них и поделились воспоминаниями, которые были записаны. Более подробные воспоминания уже в 90-е гг. сотрудник для поручений П. Лозгачев дал драматургу Э. Радзинскому [585] . Эти воспоминания и мемуары Хрущева являются ключевыми, так как касаются собственно обстоятельств постигшего Сталина приступа, повлекшего смерть через несколько дней.

1 марта – плохой день для самодержцев. Убили Александра II, задержали Николая II. В этот день фактически закончилось правление Сталина. Но как?

По воспоминаниям Хрущева Сталин 28 февраля смотрел в Кремле фильм с членами Президиума ЦК Берия, Хрущевым, Маленковым и Булганиным [586] .

Конспирологи тут же кричат «караул!»: после 17 февраля не зафиксировано посещение Сталиным рабочего места. «Хрущев врет. Зачем?» [587] . Но невинную фразу Хрущева подтверждают и присутствовавшие на даче порученцы [588] . Сталин не работал в кабинете в этот день – вот и объяснение, почему 28 февраля его появление в Кремле не было зафиксировано в журнале регистрации посетителей Сталина.

После фильма Сталин и его команда поехали ужинать на Ближнюю дачу. Сталин «был навеселе», «в хорошем расположении духа» [589] . Но очень крепких напитков не было – несколько бутылок молодого вина «Маджари».

Утром 1 марта гости уехали. Порученцы считали, что гости разошлись в пятом часу, Хрущев – что в шестом.

Вечером следующего дня Маленков сообщил Хрущеву, что с дачи сообщили: «что-то произошло со Сталиным» [590] .

События в промежутке восстанавливают порученцы. На даче помимо Сталина остались «сотрудники для поручений при И.В. Сталине» И. Хрусталев, А. Рыбин и В. Туков, помощник коменданта дачи П. Лозгачев, кастелянша М. Бутусова. Специально даю официальное название должности присутствующих. Конспирологи и драматурги называют их «охранниками», а они по должности – порученцы. Конечно, если бы кто-то напал на товарища Сталина с вилкой в руках – то и кастелянша Бутусова, женщина не молодая, но дородная, могла бы прикрыть его грудью, выполнив функцию охраны. Но все же охрана в собственном смысле слова находилась на внешних рубежах дома. Внутри дачи Сталина было охранять не от кого – все свои, люди проверенные.

Казалось бы, очевидные вещи приходится разъяснять. Но творцы сенсаций делают вид, что не понимают таких простых вещей. Потому что если не называть присутствующих «охраной».

А сенсация-то вот в чем. Порученцы вспоминают, что после завершения приема Сталин отпустил их отдыхать: «Ложитесь-ка вы все спать. Мне ничего не надо. И я тоже ложусь. Вы мне сегодня не понадобитесь». А раньше – не отпускал. Лозгачев утверждает, что указание Сталина передал им И. Хрусталев, который добавил: «Ну, ребята, никогда раньше такого распоряжения не было…» [591]

Они такого распоряжения раньше не слышали. Это ли не подозрительно, что на старости лет Сталин стал более снисходителен к порученцам (и, кстати, менее активен).

Ю. Мухин с присущей ему прямотой тут же заявляет: «Его охрана врет!» [592] Не мог Сталин приказать охране спать на посту. Ну что Вы, что Вы, товарищ Мухин, спокойней. Ничего такого любимый вождь не приказывал – охрана дачи работает в прежнем режиме. Он отправил спать порученцев. Раньше, в 30-40-е гг. обстановка была такая, что всегда среди ночи могли быть поручения. Даже в 1950 г. – бушует Корейская война. А к 1953 г. обстановка стала стабильнее. Так что Сталин мог позволить порученцам расслабиться.