Во взгляде Грехова светились мудрость и лукавство, и Ратибор ответил ему понимающей улыбкой. Несколько раз он ловил эхо направленных пси-передач — беззвучные толчки в голову — пока не увидел на мочках ушей Грехова черные капли пси-рации и не понял, что Габриэль включен в опер-связь и все время получает какие-то сообщения.

Перешли в гостиную, потом в рабочий кабинет хозяина, откуда Грехов позвонил кому-то, выслушал ответ и прекратил разговор, не сказав ни слова. Спросил:

— Что собираешься делать дальше? Предупреждаю только, что ты еще не окреп, несколько дней придется поберечься.

— Я буду осторожен. — Ратибор задумался, уйдя мыслями в себя; скулы резче выступили на лице. — Известно, кто убил физика Вакулу?

Грехов сощурился, от его внимания не ускользнула перемена в настроении гостя.

— Мэтьюз Купер, бывший поликос-инженер. Кстати, он же едва не отправил на тот свет Шадрина.

Ратибор вздрогнул, почувствовал укол боли в висок и медленно выдохнул воздух сквозь зубы.

— Едва не отправил? Значит, Юра жив?

— Уже поправился, Железовский разрешил ему работать в прежней должности.

— Я найду его. — Ратибор имел в виду Купера. Грехов понял.

— Не переоценивай силы, юноша. То, что ты когда-то справился с одним К-мигрантом, ни о чем не говорит, видно, ты баловень судьбы. Но с тех пор они поменяли тактику, нашли способ векторного перехода из любого «привязанного» канала метро на свою базу, обрели энергетическую независимость и так далее. К тому же их возможности полностью никому неизвестны, даже мне… — Грехов остановился, изучая отвердевшее лицо безопасника. — Короче, я не советую тебе связываться с К-мигрантами, бороться с ними в одиночку трудно, если вовсе не невозможно.

— Трудное — то, что можно сделать немедленно, — тихо сказал Ратибор. — Невозможное — то, что потребует лишь немного больше времени [26] . Я найду его.

Грехов посидел немного, не меняя позы, потом резко встал и вдруг застыл, вслушиваясь в какое-то сообщение.

— Что? — встревожился Ратибор, тоже вставая; он думал о Насте, но спрашивать о ней у проконсула не захотел.

— Глобалисты добились наконец включения ОО-предупреждения [27] , все компьютерные системы управления синхронизируются в соответствии с задачами ГО, но вряд ли эта мера существенно изменит положение.

— Почему?

— Потому что игнорируется единственное правило запрета на направление деятельности общества в таких масштабах — человечество не имеет максимально полной информации о последствиях атаки на Конструктора и не желает иметь.

— Может быть, не все человечество?

Грехов помолчал, прислушиваясь к шепоту инка, буркнул короткое: жду, — оглядел наряд Ратибора.

— Итак, ты уходишь?

Ратибор понял, что Габриэль ждет гостей, тоскливо заныло в груди. Проконсул хмыкнул.

— Гостей я и в самом деле жду, но лучше тебе их не видеть. — Габриэль исподлобья взглянул на вспыхнувшего Ратибора. — Одевайся, одежда твоя в шкафу в спальне. И учти: за моим домом ведется наблюдение, и выйдя из него, ты автоматически попадешь под надзор.

— К-мигранты?

— Они. Уважают.

Ратибор побрел переодеваться. А когда натягивал новые мокасины с маркой «Маленький Мук» — точно по ноге — в доме сработало метро. Ратибор прислушался: из коридора донеслись чьи-то голоса, странные металлические перезвоны и глухие удары, от которых заметно вздрагивал весь дом. Впечатление было такое, будто по коридору прошествовал закованный в латы гигант-рыцарь… или слон. Раздумывая над словами Габриэля о гостях: «Лучше тебе их не видеть», — Ратибор машинально выпил бокал прозрачного, как слеза, напитка, который предложил ему медкомплекс, и, пройдя коридор, заглянул в гостиную.

Он успел заметить странную горбатую фигуру, карикатурно напоминающую человека, до половины закованную в полированный металл, с грубым, глыбообразным торсом, отливающим лоснящейся чернотой, и в следующее мгновение толчок в грудь отбросил его вглубь коридора, дверь в гостиную закрылась. Через несколько секунд она выпустила хозяина с ярко-красным стержнем в руках.

— Извини, я не предупредил. Могу вызвать такси. Впрочем… — Грехов оглянулся на дверь, кинул в нее стержень, который исчез без стука. — Иди через метро, код выхода сообщит автомат запуска. Понадоблюсь, — зови. И не увлекайся охотой за К-мигрантами, они — побочные дети Конструктора и сами жертвы обстоятельств, изгои, а главное, более несчастны, чем самый несчастный из нас.

Ошеломленный Ратибор кивнул, но пришел в себя только в кабине метро, более просторной, чем можно было судить об этом из коридора.

— Куда? — меланхолично задал вопрос автомат запуска.

— Домой, — вздохнул Ратибор, вспоминая поговорку: мой дом — моя крепость. Дом Грехова полностью отвечал этому постулату.

— Ближайшее метро — вторая станция Рославля. Счастливого пути.

И Ратибор вышел в вестибюль рославльского метро, машинально запомнив код выхода на метро Грехова.