Нельзя сбрасывать со счетов и тот факт, что старший современник Папюса маркиз Жозеф Александр Сент-Ив д'Альвейдр (1842–1910), автор книги «Синархия», которого он на протяжении жизни считал своим оккультным наставником, еще до Е. П. Блаватской отстаивал идею о существовании на Востоке (предположительно, в Тибете или Гималаях) тайной подземной страны Агарты (или Шамбалы), где якобы пребывают бессмертные посвященные, незримо соучаствующие в управлении делами мира (тема, являвшаяся центральной в русском мартинизме!), был женат на русской аристократке, графине Марии Викторовне Келлер (урожденной Ризнич), активно общался с русскими же аристократами, жившими во Франции, и докучал русскому царю всякого рода мистическими посланиями. Д'Альвейдру принадлежит и пророческое сочинение «Миссия рабочих», основные положения которого явно перекликаются с идеями «Единого трудового братства», основанного в начале XX века писателем-оккультистом и гипнотизером Александром Васильевичем Барченко, куда входили такие видные представители русской интеллигенции, как Николай и Елена Рерихи. Петр Шандерович (ученик Г. Гурджиева), академик Ольденбург, скульптор Сергей Меркуров, Павел Мокиевский, заведующий отделом философии петербургского журнала «Русское богатство», и многие другие мартинисты. Поэтому все говорит за то, что в России — при содействии баронессы Керн — организация мартинистского или «синархистского» толка существовала еще до Папюса.

Сегодня уже трудно сказать, что именно побудило Папюса начать свою миссию по распространению мартинизма в России. Некоторые исследователи, склонные во всем видеть следы заговора, считают, что это решение возникло на собрании руководителей лож нескольких европейских стран, однако более правдоподобным выглядит естественный ход событий: будучи близок со многими русскими аристократами и даже представителями императорского дома, с которыми французский маг сошелся еще в Париже, Папюс, вероятно, предложил наиболее достойным из них членство в «своем» ордене, дабы пополнить его ряды сиятельными особами. Так это или не так, сейчас не важно, но факт остается фактом: первым русским, которого в 1895 году Великий магистр торжественно посвятил в тайное братство мартинистов, был военный атташе России во Франции Валериан Валерианович Муравьев-Амурский (брат министра юстиции), а чуть позже членом ложи стала актриса Ольга Мусина Пушкина.

В сентябре 1900 года в своей парижской резиденции Муравьев-Амурский устроил Папюсу встречу с другими потенциальными мартинистами — великим князем Петром Николаевичем, двоюродным дядей Николая II, его супругой Милицей и сестрой супруги княгиней Анастасией Лейхтенбергской. Когда подали кофе, княгиня отвела Папюса в сторону и спросила, не может ли месье Жерар помочь в одном весьма щекотливом деле. «Вы можете всё. Вам ничего не стоит», — польстила она. Просьба и впрямь оказалась весьма необычной: княгиня попросила мага узнать, какое будущее ждет дом Романовых.

Папюс обратился к картам Таро (несомненно, что этот дар предвидения будущего он унаследовал от матери-гадалки), и карты показали неминуемую угрозу, нависшую над российским царствующим домом.

Чтобы выяснить, нельзя ли предотвратить эту угрозу, он разложил карты еще раз, и на этот раз карты показали, что такой шанс (правда, небольшой) все же существует…

Через несколько месяцев в Компьене Папюса представили императору Николаю II и его супруге Александре Федоровне, и монарх после долгой беседы любезно пригласил доктора Жерара посетить Россию в качестве своего личного гостя. Папюс с благодарностью принял приглашение. Каково же было его удивление, когда он узнал, что вместе с ним в Петербург отправится и доктор Филипп — тот самый, который когда-то вылечил его жену! Папюс поспешил навести справки об этом человеке и узнал, что Филипп Нзье Антельм Вашо (таково полное имя «мэтра Филиппа») происходил из крестьянской семьи и проживал в Лионе, где обучался фармацевтике, но, имея неполное медицинское образование, много лет подвизался на поприще целителя и духовидца, которого некоторые его пациенты почитали чуть ли не как Бога. «Вероятно, это шарлатан-недоучка, — решил про себя Папюс. — Слишком уж легковерны эти русские! Надобно с ним держать ухо востро».

Действительно, о Филиппе до сих пор ходят самые противоречивые слухи. Одни считают его чуть ли не одержимым дьяволом, черным магом или, по меньшей мере, шарлатаном-недоучкой, который паразитировал на доверии царской четы и водил ее за нос в своих чисто корыстных и враждебных России целях; другие (видимо, со слов многочисленных пациентов, которых он вылечил) почитают его не только как бескорыстного врачевателя, милосердного целителя, но и едва ли не как земное воплощение Христа! Мы же постараемся воздать должное этому удивительному человеку и расскажем то немногое, что знаем, хотя и это немногое свидетельствует в пользу доктора Филиппа, говоря о его благородстве, доброте и душевной щедрости.

Внешность доктор Филипп имел неказистую; наглухо застегнутый в черный сюртук маленький сухонький брюнет с жиденькими волосами и подпрыгпвающсй птичьей походкой, однако целительской силой он, воистину, обладал недюжинной. Сразу по прибытии и Россию в начале 1901 года (почетных гостей поселили в Царскосельском дворце) Папюс начал исподволь присматриваться к своему соотечественнику. А тот на его глазах творил чудеса врачебного искусства. Однажды за ужином царица восторженно поведала Папюсу, как «бесподобный, неподражаемый месье Филипп» вылечил одну из ее дочерей от оспы, а саму Александру Федоровну избавил от почечных камней. В не менее восторженном тоне вторил ей и библиотекарь Зимнего дворца господин Леман (тоже мартинист), рассказавший, что его племяннику собирались было ампутировать ногу, но вовремя вмешался месье Филипп: он навестил беднягу накануне операции, посидел с ним рядом, посмотрел на него и сказал: «Не горюй, операции не будет». На следующий день лечащий врач с изумлением обнаружил, что гангрена пошла на спад.

Слушая эти похвалы в адрес своего коллеги и видя, что тот в Петербурге буквально нарасхват, а знатные господа выстраиваются в очередь к нему на прием, Папюс недоумевал и лишь недоверчиво пожимал плечами.

Успехи же доктора Папюса на врачебном поприще были более чем скромными. Как-то раз Александра Федоровна, повстречав Папюса на прогулке, спросила со смущенной улыбкой, не согласится ли он вместе с месье Филиппом пройти маленькое испытание. «В назидание нашим врагам», — добавила императрица.

Папюсу было известно, что некоторые высокопоставленные лица в Петербурге считают приезжих гостей шарлатанами и требуют, чтобы государь выслал их из России. Они боялись, что чужеземцы имеют слишком уж большое влияние на монарха и их вмешательство (в виде советов или рекомендаций) в государственные дела может неблагоприятно сказаться на судьбах России. Особенное беспокойство это вызывало у святых отцов Русской православной церкви, стремившихся не допустить распространения «катарской ереси, этой сатанинской заразы», как они характеризовали деятельность гностической церкви, в православной стране, и уж тем более в царском окружении.