Важно с самых первых шагов учить ребят учету и контролю. Важно учить этому на протяжении всех школьных лет. И тут с горечью приходится сказать: школа I ступени ближе подошла к этому, чем школа II ступени. Об общественно полезной работе школа II ступени заботится мало, а между тем II ступень по возрасту ребят может более углубленно ставить эту работу. Ребята лучше подготовлены, им доступнее более длительные цели, они больше «могут». Кроме того, переходный возраст — это возраст, когда складывается духовный облик человека. Воспитывать в этом возрасте будущего общественника, научить его коллективному выполнению общественно полезной работы — задача настолько важная, что ее никоим образом нельзя забрасывать из-за неимения якобы времени. Вооружение ребят навыками взаимопомощи, знанием окружающей среды, умением ее использовать для общественных целей — лучшее средство оздоровить школу II ступени, сделать ее «проводником идейного, организационного, воспитательного влияния пролетариата на полупролетарские и непролетарские слои трудящихся».

1928 г.

Сейчас мы очень много говорим о культурной революции. Редко проходит какое-нибудь собрание, какой-нибудь съезд, на котором не выступали бы по этому вопросу и не говорили горячо о культурной революции. Оно и понятно. Сейчас весь окружающий строй будит мысли и заставляет из окружающей жизни черпать очень много нового.

Меня в прошлом году особенно поражало на ряде собраний, насколько наша малограмотная публика, например женщины-крестьянки, стала говорить другим языком и какое количество новых понятий появилось в ее речи. Например, малограмотная крестьянка, которая рассказывает, что она только год тому назад научилась грамоте, говорит литературным языком о плановости, результативности работы, о формах инструктажа и пр. Это говорит о том, что нет уже того, что было в прежние времена, когда крестьянка не могла связать часто несколько слов. Конечно, тут был актив, работницы и крестьянки — члены Советов, но все это чрезвычайно показательно. Приходишь на рабочее собрание, слушаешь выступления рабочих и опять-таки чувствуешь, как много из окружающей жизни черпают сейчас массы.

Затем мы наблюдаем сейчас громаднейшую, колоссальнейшую тягу к учебе. Это связано с тем, что рабочий, крестьянин, работница, крестьянка очень много знаний черпают из газет, из разных докладов, из различных бесед. Но те знания, которые они приобретают, недостаточно систематизированы, и часто приходится наблюдать рабочих, которые могут говорить о многом, но они постоянно чувствуют, что вот тут у них получился провал, что у них не хватает элементарных систематических знаний. И именно поэтому об учебе у нас говорят чрезвычайно много. На каждом рабочем собрании, на каждом крестьянском собрании вы услышите речи об учебе.

Но как это ни странно, мы недооцениваем роль книги в культурной революции. Школа, дающая систематические знания, конечно, вещь хорошая, но если мы посмотрим на наши бюджеты, на время, которое есть у рабочего," у крестьянина, у работницы, у крестьянки, то мы видим, что времени свободного не так много, чтобы мог он, обыкновенный рядовой крестьянин и рабочий, посещать систематически, долгие годы школу. Мы знаем, что те средства, которые даются на школу, сравнительно с запросами, с требованиями масс ничтожны! Те школы, которые имеются у нас в Союзе, — это капля в море. Я пока говорю о школах взрослых, да и школы для подростков и для детей находятся почти в таком же состоянии. И потому, что школ у нас мало, что ими взрослые, а отчасти и подростки не могут пользоваться, роль книги как орудия самообразования особенно велика. А между тем я, к сожалению, должна сказать, что вопрос продвижения книги в массы все еще не поставлен на надлежащую высоту. Коллективному пользованию книгой, т. е. библиотечному делу, посвящается меньше внимания, чем следовало бы. Библиотеки так нужны нам в период социалистического строительства не только потому, что у нас мало школ, но и потому, что и учащиеся должны свои знания, полученные в школе, продумать, проработать до конца. Самостоятельная мысль, самостоятельная работа над опытом человечества, приобретенным в течение веков, — эта самостоятельная работа идет и должна идти в библиотеке, должна идти с книгой. Вы все знаете, какое громаднейшее значение придавал тов. Ленин библиотеке. Я помню заседания в разных комиссиях Совнаркома, где он тщательно расспрашивал, как это дело поставлено, организовано.

Как ни странно это, потребность в систематической учебе несколько отодвинула вопрос о библиотеке, приковав все внимание к школе. Тут сказалось наше неумение пользоваться библиотекой как орудием учебы. Незначительность количества библиотек и неумение ими пользоваться, неумение самостоятельно работать с книгой — причина тому.

Бесспорно, что наш библиотекарь должен быть книговедом, но, конечно, не в том смысле, чтобы быть книжным червем, сухим библиографом. У нас культурный уровень развития масс неизбежно требует, чтобы у библиотекаря были не только знания, в каком году, каким издательством какая книга выпущена и т. д., не только знакомство с библиотечной техникой; культурный уровень масс требует у нас от библиотекаря, чтобы он был руководителем; а для того, чтобы быть руководителем, библиотекарю необходимо иметь правильную оценку книг. Библиотекарь должен уметь рекомендовать наиболее подходящую книгу читателю. Надо, чтобы он умел рекомендовать действительно самые ценные книги, чтобы без излишней затраты сил читатель мог получить (часто малограмотный читатель) то, что ему нужно получить.

Мне кажется, что у наших библиотекарей есть острое сознание необходимости иметь ясные оценки, иметь научную подготовку в области естествознания, в области обществоведения и в других областях. Тут научная подготовка для библиотекаря совершенно необходима. Он должен быть в курсе завоеваний науки во всех отраслях знания, понимать то, что дают нового и техника, и биология, и все прочие отрасли знания. В отношении обществоведения надо, конечно, библиотекарю быть марксистом, потому что марксизм даст ему ясное осознание окружающей действительности, понимание того, куда идет общественное развитие.

Я недавно отдыхала и перечитывала переписку Маркса и Энгельса. Я читала эту переписку и раньше. На этот раз меня особенно поразила сила предвидения, которая была у Маркса благодаря тому, что он брал явления в их развитии. То же у Энгельса. Когда читаешь, как Энгельс в 1882 г. предсказал весь ход развития нашей революции, неизбежность революции типа Февральской революции, а после нее — революции типа Октябрьской революции, то видишь, ощущаешь всю силу научного предвидения. В вышеупомянутой статье Энгельс писал в 1882 г.: если бы пролетариат сейчас захотел взять власть в свои руки, эта попытка была бы обречена на неудачу. Необходимо, чтобы сначала все классы свергнули старое правительство, и только после того, как будет свергнуто старое правительство, пролетариат сможет взять власть в свои руки. Ведь это же прямое предсказание хода развития Февральской и Октябрьской революций. Или, например, взять 70-е годы, когда Маркс говорил, как развивается рабочее движение на первых своих этапах, как борьба рабочих с отдельными капиталистами развертывается в классовую экономическую борьбу, как потом экономическая борьба рабочего класса за 8-часовой рабочий день и прочее перерастает в политическую борьбу. Эта картина развития рабочего движения была дана в 70-х годах. А если мы теперь оглянемся, посмотрим на прошлое, на историю нашей партии, рабочего движения, на 90-е годы, го увидим, что за 25 лет вперед была дана вся картина развития рабочего движения у нас.