Игра — это способ познания окружающего. Игра имеет громаднейшее значение. Если дети не играют — это никуда не годится, это значит, что ребята или больны, или перепедагогизированы.

А ведь и взрослые играют, да как еще играют. Посмотрите на людей в санатории, — сколько там игровых моментов во время отдыха. Для ребят игра — это труд, и для политехнического воспитания игра чрезвычайно важна.

Особенно исключительное значение имеет игра для политехнизма. Гораздо важнее, чтобы ребенок строил дома, как они ему представляются, тогда он в процессе игры выучится правильно изучать и материал и формы. А если вы его уложите в определенные узкие рамки, заставите повторять одно и то же, то развитие сузите.

Пускай меня никто не заподозрит в том, что я говорю о свободном воспитании. Это, так сказать, совсем другая опера. Это вопрос о том, что нельзя определенным образом влиять на ребят. Мы на ребят должны влиять, и влиять очень сильно, но так, чтобы дать известное развитие силам, не водить их за ручку, не регулировать каждое слово, а давать возможность всестороннего развития на игре, общении, на наблюдении окружающего, но в школьные рамки этого не проводить. Вот то, что я хотела сказать о методах: о важности игры, о том, что политехническое воспитание вовсе не заключается в том, что мы должны непременно давать формовки, пилки и т. д. Не столько в этом, сколько в изучении материалов, в изучении силы и т. д. заключается политехнизм. Ребячий опыт еще очень ограничен, ему многое еще нужно знать, и ставить его в условия, где он может это получить, чрезвычайно важно.

Правильно говорил Руссо, что самое большое влияние воспитателя в младшем возрасте. Каждый последующий возраст имеет все меньшее и меньшее влияние. Это парадокс, которым любил оперировать Ж.-Ж. Руссо, но доля правды здесь есть. Ранние впечатления направляют всю деятельность ребенка. Если мы поставим правильно дошкольное воспитание ребят, мы тем самым поднимем школу на более высокую ступень, она даст большой эффект. Тогда будет возможно построение новой, советской школы с новыми методами работы, но надо смотреть не только на ребенка сегодняшнего дня, но и на ребенка завтрашнего дня. Это имеет громадное значение для всего будущего развития ребенка, для успешности его работы, — то, что он получает в раннем детстве. Впечатления раннего детства кладут отпечаток на дальнейшее воспитание и развитие человека. Часто нужны годы и годы для того, чтобы изжить какое-нибудь неправильное сильное впечатление, полученное в детстве.

Невольно вспоминаешь детство. Лет в 5 я читала сказку о медведе. Медведь говорит: «А кто на моей шкурке сидит, кто мою шерстку прядет и т. д.?» Я помню, какой ужас я при этом испытывала. И лет в 14 приходилось очень ломать себя, ходить и смотреть во все темные окна, для того чтобы переломить это впечатление детства.

Каждое неверное впечатление, какая-нибудь мелочь в детском возрасте, остается часто на долгие годы, какой-нибудь испуг, какое-нибудь состояние очень большого угнетения, обиды — все это отражается в дальнейшем, и как много сил надо затратить на преодоление всего этого.

И тут нужно громаднейшее внимание к ребятам, громаднейшее умение подойти к ним попроще. Надо вооружить их познаниями довольно широкого охвата. Если мы будем тут очень стараться, приравнивать тут к школе — это будет большая ошибка.

У нас довольно остро стоит вопрос о нулевых группах, о том, чтобы отвести от дошкольников один год. Я думаю, что это возраст (7 лет), когда дошкольная среда начинает ребят не удовлетворять. Ребенок начинает учиться самотеком, ему хочется быть в школе.

Кроме того, у нас такая вещь: школа у нас начинается с 8 лет. Это — поздно. В деревне все охотно пойдут на то, чтобы ребенка отдать в школу с 7 лет. Ребенок 7 лет в хозяйстве не нужен; за ребенка же 13–14 лет уже будет борьба. И важно, особенно в деревне, провести эти нулевки.

И, конечно, нулевка должна работать наполовину методами детского сада, но наполовину уже методами школьными. Мы часто наблюдаем такую вещь, что в детском саду у ребенка все благополучно, а поступил в школу — начинается целый ряд огорчений и приключений. Тут нет какой-то переходной ступени, и надо, чтобы эта переходная ступень была. Я думаю, что в известной степени в нулевке должны применяться методы детского сада, но в то же время должна начинаться уже систематическая учеба. Эти нулевки могут сыграть большую роль и дать переход от дошкольного учреждения к школе. Неправильно, что мы сейчас проводим нулевки только в рабочих районах. В этом отношении надо уравнять город и деревню.

Пропаганда нулевых групп чрезвычайно важна. Потом нужен глаз со стороны дошкольников над нулевками, чтобы не получилось школьной учебы. Это большая задача. Я тут в Москве беседовала с работниками нулевок. Мне кажется, что у нас тут дело идет благополучно, потому что там больше бывшие дошкольницы. По отношению некоторых вещей, как например насчет здоровья, они стоят на страже. О связи с населением, то, что тоже составляет положительную часть дошкольных учреждений, что они тесно связываются с населением, — это понимание тоже есть. Так детально об этом я не сумею сказать.

Вот, мне кажется, задача — одна громадная организационная задача — втягивание населения, о которой просто сказать на собрании, по я представляю все те трудности, которые тут имеются. Вторая задача — не снижать тех достижений, которые есть у дошкольников, укреплять их и расширять. Затем не переоценивать силы ребенка, давать ему развернуться. Здесь вопросы игр, приобретения всяких опытов стоят на первом плане. Не столько гнаться за числом знаний, как за умением коллективно жить и работать, сознательно думать и относиться к определенным вопросам. В смысле нулевок необходима пропаганда этого дела и помощь этому делу.