Справедливости ради стоит заметить, что Гуллит в тот момент находился под очень острым углом к воротам, и забить в той ситуации было очень непросто. Но на то он и выдающийся мастер, чтобы в одиночку решить судьбу матча в трудный момент. Гуллит быстро оценил обстановку и понял, что Дзенга ждет мощного удара в ближний угол — именно так обычно бьют форварды с такой позиции. И голландец обманул нашего вратаря: вместо того чтобы ударить со всей силы, Гуллит мягко покатил мяч низом в дальний угол. Совершенно не ожидавший этого Дзенга уже не мог ничего поделать и в отчаянии наблюдал, как мяч неспешно прокатился мимо его ноги и пересек линию ворот у дальней штанги.

Этот гол похоронил все наши надежды. Трудно описать то состояние, в котором мы находились. Оставалось играть еще несколько минут, можно было попытаться забить второй гол, но на это у нас не хватило ни физических, ни моральных сил. Мы доиграли матч вяло и безынициативно, смирившись с тем, что чемпионский титул достанется не нам. «Милан» в оставшиеся минуты тоже не лез на рожон, вполне довольствуясь ничьей, сохранявшей его преимущество в семь очков.

До конца чемпионата оставалось одиннадцать туров. Разозленные неудачей в дерби, мы выиграли три матча подряд, забив по три мяча «Брешии» и «Анконе» и два — «Лацио». «Милан» же продолжал играть не слишком удачно и позволил нам сократить разрыв до четырех очков. Но, в конце концов, наши силы не безграничны, мы не могли выигрывать бесконечно, и в итоговой таблице нас разделили все те же четыре очка. А мы, в свою очередь, на пять очков опередили «Парму». Но тогда это не имело никакого значения: для такого клуба, как «Интер», любое место, кроме первого, считается плохим. К тому же в те времена только победитель первенства получал право выступить в Лиге чемпионов.

Единственное, чем могли мы утешаться, — это тем, что стали, как я уже говорил, единственной командой в Серии А, не потерпевшей ни одного поражения на своем поле. Но, как сказал классик, песок — плохая замена овсу.

Отпуск летом 1993 года мы с Берти и еще несколькими друзьями начали в Нью-Йорке. Компанию нам составил Альдо Серена, в недавнем прошлом могучий нападающий «Торино», «Ювентуса», «Интера» и сборной Италии, в составе которой он стал третьим призером чемпионата мира 1990 года.

Пять дней мы вели светскую жизнь в каменных джунглях одного из самых знаменитых городов мира. В компании, окружавшей нас, было много знаменитостей. Тому, кто постоянно следит за модой, конечно, знакомы имена известных манекенщиц Наоми Кэмпбелл и Евы Герциговой, а любителям кино не надо представлять актеров Роберта Де Ниро и Дольфа Лундгрена. Встреча с Де Ниро, с давних пор моим любимым зарубежным киноактером, произвела на меня огромное впечатление. В жизни он ничуть не менее обаятелен, остроумен и загадочен, чем на экране. Недолгая же беседа с Лундгреном откровенно удивила: по его ролям — а играет он, как правило, крутых парней, отчаянно размахивающих огромными кулаками и сокрушающих все вокруг, — трудно было представить, что в жизни это спокойный, интеллигентный и образованный парень. По нашим понятиям, у него два высших образования. Однако, скажем, в фильме «Рокки-IV», где он играет советского боксера-костолома, ему легко удалось скрыть свой интеллект, не правда ли?

Единственное, что огорчало меня, — это мой весьма посредственный английский. Из всех моих новых знакомых только с чешкой Герциговой мне удалось более или менее сносно поболтать, поскольку она немного говорит по-русски. Я понял, что для международного общения английский язык незаменим, и дал себе слово, как только появится чуть больше свободного времени, обязательно заняться им. Надеюсь, у меня получится — итальянский, как вы помните, я учил очень серьезно, так что сегодня вполне могу считать его вторым родным языком.

За эти пять дней в Нью-Йорке удалось мне приобщиться и к американскому спорту: я посетил матч финальной серии чемпионата НБА (американцы, что им свойственно, называют его чемпионатом мира и. надо сказать, нисколько не преувеличивают: нигде на планете не играют в баскетбол так здорово, как в США). В «Мэдисон Сквер Гарден» встречались «Нью-Йорк Нике» и «Хьюстон Рокетс». За билет, стоивший шестьдесят долларов, в день матча пришлось заплатить шестьсот, но я не раскаивался в содеянном, поскольку великолепный спектакль, который показали две лучшие на тот момент команды Национальной баскетбольной ассоциации, вполне стоил затраченных денег.

Из Нью-Йорка мы отправились в райское местечко в Карибском море — на крохотный островок Сен-Барт. Не знаю, есть ли в мире другой такой уголок: пожалуй, он чем-то напоминает Сейшелы, однако кажется более цивилизованным. В культурном центре Сен-Барта есть все, что нужно для насыщенного отдыха в конце XX века. Жизнь здесь бьет ключом, но стоит чуть отъехать от этого оазиса цивилизации, как природа Сен-Барта поразит вас своей первозданной красотой. Вы неожиданно почувствуете себя на необитаемом острове.

Здесь уже давно обустроили свои шикарные резиденции многие голливудские звезды и прочие знаменитости. Позволить себе подобную роскошь может далеко не каждый, а потому любое строение на Сен-Барте является примечательным — прежде всего благодаря имени хозяина: дом Барышникова, дом Нуриева.

Дом Рудольфа Нуриева произвел на меня неизгладимое впечатление. Он расположен на самой вершине отвесного утеса — открытый всем ветрам и словно готовый в любую секунду оторваться от своего фундамента и броситься навстречу волнам в безбрежное море. Удивительное здание: его линии энергичны, его образ печален. После смерти великого танцора этот прекрасный дом опустел и выглядит заброшенным, что придает ему еще большее очарование и большую притягательность, какими обладает полуразрушенный средневековый замок, находящийся во власти привидений и призраков прошлого.