— А! Иван Андреевич! — Володя отвлекся от дум и приветливо улыбнулся. — В нашем полку полуночников прибыло. Разрешите доложить? А то, — Романов покосился на усиленно дышащего Колю, — шеф только отмахивается и мычит.

— Ты Алину Ринатовну не видал? Ух! — Ваня брезгливо сморщился. От шефа несло тааааким букетом…

— Она сказала, что с Олей заночует. Тут такое дело — охотнички еще не вернулись.

— Как?! — Николай мгновенно протрезвел. — Как не вернулись? Ну, сучата!

Вождь пьяно и многосложно выругался и собрался немедленно двинуться к речному лагерю, чтоб поиметь молодежь в особо изощренном виде. При этом он бодро вскочил на ноги, но брага не подвела, и, схватившись за больную головушку, Николай вновь рухнул в кресло.

— Воды.

К рассвету, однако, к немалому изумлению Ивана, Николай пришел в себя и, хотя от него изрядно попахивало, на ногах держался твердо, а мысли излагал связно и почти без мата. Мысли вождя сводились к одному — к карательно-воспитательной экспедиции в составе его, Николая, и его «баааальшого друга» и «вот такого парня!» Ивана. Маляренко прикинул, что через полчасика проснется повариха, а за ней и все остальные, и что встречаться с недовольной женой сейчас не с руки, и мысленно согласился с планом вождя. Глядя, как шустро тот собирается выступать в поход, Иван решил, что на самом деле основной идеей Коли было смыться из поселка до того, как проснется Ольга.

«Коля — ты попал! Еще похлеще, чем я».

Эта мысль Ваню согрела. Настроение его улучшилось, и, насвистывая веселый мотивчик, Маляренко двинул вслед за вождем. Дождь прекратился. На востоке начинался очередной серый рассвет. День рождения друга удался!

Володя поплотнее укутался в свое пончо и проводил взглядом руководство, ушедшее железной рукой прививать молодежи дисциплину. Руководство, честно говоря, было все еще слегка пьяненьким и шагало кое-как, постоянно спотыкаясь и поскальзываясь на мокрой траве. При этом шедший впереди вождь умудрялся на ходу что-то втолковывать Ивану, обернувшись и размахивая руками. Иван Андреевич в ответ смеялся и хлопал того по плечу. Озябший Романов повернулся к очагу и протянул к огню окоченевшие ладони. До подъема оставалось десять минут.

— Так я ей и говорю — охолони, не нервничай. — Коля активно жестикулировал в надежде донести до друга все сложности взаимоотношений с подругой. — А она…

Тут вождь, который пару раз лишь чудом не грохнулся в лужи, наконец, подошел к калитке. Облегчив свою душу очередной порцией мата, посвященного Ольге, он дернул засов, но не удержался на размокшей глинистой почве и со смехом шлепнулся на пятую точку, чуть не уронив при этом Ваню. Причем прямиком в лужу.

— Мля! — Обрызганный Маляренко рефлекторно отпрыгнул в сторону.

— Ты того… аккуратней, дядя! — Ваня обошел истерично хохочущего друга и спиной вперед вышел из калитки.

Как он сумел среагировать на метнувшуюся серую тень, Иван так и не понял. Пятым, шестым, двадцатым чувством, наверное. Огромные серые псы молча бросились на мужчину, все произошло так быстро, что Ваня не успел ни испугаться, ни удивиться.

— Мля! Как в кино! — Все еще не веря, что это происходит наяву, Маляренко крутанулся на месте, встречая дубинкой первую тварь. Удар пришелся аккурат по оскаленной пасти. Зверь почти по-человечески закричал и отлетел в сторону. Почти сразу же на Ивана налетели еще три здоровенных псины.

— Ааааааа! — Позади Вани, катаясь по земле, отбивался ногами и палкой Николай, вокруг него вилась еще пара псов, непонятно как пробравшихся Ивану за спину.

Обернувшийся на долю секунды к другу, Маляренко успел заметить, как тот переломил дубинкой лапу одному хищнику.

— Ааааааа! — Иван заорал от страшной боли — в руку намертво вцепились клыки огромного лохматого пса.

Приложив по черепу твари дубинкой, Маляренко почти стряхнул хищника, но в это время прямо ему в лицо из серой предрассветной мути прыгнула новая серая тень. От мощнейшего удара в грудь Иван отлетел назад и, хорошенько приложившись затылком, потерял сознание. Последнее, что он успел краем уха услышать, был отчаянный, полный муки, вопль Николая.

Когда начальство скрылось в предрассветных сумерках, Володя взялся за веник, валявшийся на кухне. Звонарев со своими ложками изрядно намусорил — стружки были и на столе, и под столом, и вообще везде. Романов хмыкнул, скоро проснется Светланка, а передавать ей такой свинарник он не хотел. Девушка ему нравилась, и, хотя план по уводу поварихи еще окончательно не созрел, Володя потихоньку начал двигаться в этом направлении. От калитки донесся гогот вождя, и Володя, весело насвистывая нечто легкомысленное, принялся наводить марафет.