– Значит, ты не говорил с Эйданом? Макнейл покачал головой.

– Я видел будущее в тот самый день, когда призвал тебя сюда на Айону, чтобы поведать тебе про Эйлиос – в тот самый день, когда я отправил тебя в две тысячи седьмой год.

У Ройса перехватило дыхание.

– Ты хочешь сказать, что видел мою смерть?

– Да.

Впрочем, почему это его удивляет. Ведь он стар и устал от жизни, и ему давно пора покинуть этот мир. И все-таки он встал, потрясенный до глубины души.

Макнейл тоже поднялся с места.

– Прости, Руари, но до две тысячи седьмого года еще далеко.

Ройс поспешил отвернуться – не хотелось бы, чтобы Макнейл прочел, что написано на его лице. Но как же Эйлиос? Кто защитит ее? Кто возьмет ее под свое крыло, когда его самого не будет в живых? Кто будет стоять на страже, пока она будет исцелять других? Кто разделит с ней постель?

Мысли о смерти посещали его давно, уже несколько веков. Впрочем, сама смерть его не пугала, он давно свыкся с тем, что однажды он проживет свой последний день на этой земле.

– Ты уверен, что видел именно мою смерть? – спросил он, вновь оборачиваясь к Макнейлу.

– Да, от рук Моффата, когда ты защищал Эйлиос. С тобой был Эйдан.

Значит, это все-таки написано у него на роду, подумал Ройс и, шагнув к очагу, молча вперил взгляд в пляшущие языки пламени. Значит, Эйлиос явилась к нему в прошлое для того, чтобы предотвратить его смерть в будущем? Но нет, его судьба высечена на каменных скрижалях.

Какая разница? Неужели кому-то есть до этого дело?

Мне!

Ее голос эхом отозвался в его сознании, как будто она стояла с ним рядом.

Значит, Эйлиос станет его оплакивать. Впрочем, она давно успела оплакать его бездыханное тело – и сделает это еще раз.

Ройс вздрогнул и задумался. Макнейл шагнул к нему и взял за плечо.

– Рано или поздно мы все уходим.

Ройс, сам не зная почему, улыбнулся. Никто не знал, сколько Макнейлу лет, но поговаривали, что никак не меньше тысячи.

– Тебе смерть не грозит. Ведь если ты умрешь, кто будет держать в узде Магистров? Никто не может это делать лучше тебя, – произнес он, и голос его дрогнул.

Макнейл сочувственно посмотрел на него.

– Поклянись мне, – прохрипел Ройс, – что, когда меня не будет, ты сам позаботишься о ней. Ведь ты самый сильный из нас. Поклянись мне, прямо сейчас, что сделаешь ее своей Невинной.

Макнейл кивнул:

– Даю тебе мое слово.

К горлу подкатил комок, и Ройс отвернулся – он видел их в постели, увидел, словно наяву. Что поделать, это неизбежно.

– Наверное, я не должен этого говорить, Руари, но она всей душой любит тебя. И никогда не полюбит другого.

– Это ты тоже видел? – Ройс резко обернулся к нему.

Макнейл ответил не сразу.

– Нет. Будущее не открылось мне дальше того дня, когда ты умрешь.

Ройс тотчас вторгся в его мысли и, к великому своему удивлению, обнаружил, что Макнейл говорит правду. Значит, успел покопаться в голове у Эйлиос. Впрочем, так ли это важно? Ведь в конечном итоге этот подлец соблазнит ее. Вряд ли он откажет себе в таком удовольствии, тем более что его самого уже не будет в живых.

Обуреваемый мрачными мыслями, он отошел в сторону. В висках пульсировала боль. Неужели он и впрямь должен ждать еще почти шесть веков? И ради чего? Ради одной-единственной ночи?

Но ведь одной ночи мало!

И если ему на роду написана всего одна ночь с ней, то зачем ждать. Пусть уж лучше это случится прямо сейчас!

– Я бы не советовал тебе, Руари, поддаваться искушению, – раздался у него за спиной голос Макнейла.

Ройс дернулся как ошпаренный. Он был так взволнован, что забыл оградить свои мысли от постороннего вторжения.

– Моффат охотится на нее. Не знаю даже, к лучшему или нет то, что она перенеслась сюда, в мое время. Но в ближайшие пятьсот семьдесят семь лет смерть тебе не грозит. Впереди у тебя еще целая жизнь.

И в этот момент на него снизошло озарение.

Моффат также не умрет завтра, и даже послезавтра, и послепослезавтра. Он должен выследить его и уничтожить – но эта охота растянется почти на шесть веков. И в конечном итоге свой конец найдет не гнусный демон, погибнет он сам.

И груз этой будущей почти шестивековой войны, помноженный на груз восьми столетий прожитой жизни, был готов сломить его.

– Ты сильный. Я уверен, тебе по плечу защищать ее почти шесть столетий.

Ройс не нашел что ответить.