В тот день к Сергею в школе неожиданно подошла Ольга Первухина и сказала, глядя прямо в глаза:

— Я гляжу, Новиков, ты на Филимонову вдруг запал?

Сергей очень удивился тому, что его отношение к Вере, как оказалось, не только заметно окружающим, но еще и вызывает какието странные чувства у самой Первухиной. Еще вчера ей было безразлично, на кого он запал и запал ли вообще, а потому он именно об этом и спросил:

— А почему тебя, Оля, это вдруг так обеспокоило?

— Фу, Серега, ты до противного изысканно выражаешься! Меня это не просто обеспокоило! Мне это очень не нравится! — ответила она.

— А что так?

— То есть ты не отпираешься, что втрескался в Филимониху?

— Ну… это так я не стал бы утверждать…

— Так! Хорош! — взорвалась Первухина. — Ты тут свои светские манеры брось! Они тебе совершенно не к лицу!

— Не к лицу или не к моим штанам?

Сбитая с толку Первухина покосилась все на те же рыночные тренировочные брюки, которые обругал Булатов, но в которых Новиков попрежнему ходил в школу, и сказала:

— Да уж… в этих штанцах влюбляться вообще — верх идиотизма!

— Значит, я не влюбился! — расхохотался Серега.

— А чего тогда на нее пялишься?

— Ну уж пялитьсято ты не можешь мне запретить!

— Думаю, что если очень захочу, то смогу и запретить, — жестко сказала Ольга, — но пока просто прошу.

— А что будет, если я не прореагирую на твою просьбу? — спросил он тоже уже очень серьезно.

— Может быть, ты хочешь, чтобы в инете образовалась группа «Мы ненавидим Серегу Новикова!»?

Он с минуту подумал и спросил:

— А какой, собственно, мне от нее будет вред?

— А такой же, как Филимоновой! — тут же среагировала Первухина.

— Не скажи! Вера — нормальная, красивая и умная девчонка, всегда была в центре класса, а вы опустили ее, как сейчас любят говорить, ниже плинтуса.

— Так и тебя опустим!

— А меня ниже уже не опустить.

— В каком смысле?

— А в таком. Ты вот, Оля Первухина, подошла бы ко мне когданибудь с разговорами, если бы не Вера?

— Ну… не знаю… не думала об этом… Но непременно подумаю, если ты не отвалишь от Филимоновой! — сказала Ольга.

Теперь уже Сергей с удивлением спросил:

— Это в каком же смысле?

— В таком! Я уже начала думать об этом прямо сейчас, но все объясню тебе чуть позже. Сначала скажи, ты и впрямь считаешь Филимониху красивой?

— Считаю.

— И чего же в ней, коротконогой лилипутке, красивого?

— Она не коротконогая, а просто… миниатюрная.

— Ага! Миниатюрная лилипутка с красной рожей блином!

— У нее не рожа, а милое лицо с нежнорозовой кожей, а ты, похоже, просто завидуешь ей!

— Я?!!!!!! Филимонихе?!!!!!!!!! Совсем с ума сошел!

Серега посчитал за лучшее промолчать, но и это Первухиной не понравилось. Ее ноздри вздрогнули и побелели. Было ясно, что Ольга раздражена до крайней степени. Именно в соответствии с этой степенью она прорычала одним духом:

— Так вот, Новиков, а теперь я тебе скажу то, о чем подумала! Наверно, ты прав: нет никакого смысла тратить на тебя время! Ты и без группы в «Лучших друзьях» никому не нужен! Ты смешон, Новиков! Да ты посмотри на себя в зеркало: длинный, тощий, перекошенный какойто! У тебя одно плечо выше другого, наверно, сантиметров на двадцать, и спина горбатая! Мыслитель!!! А уши! Ты только посмотри на свои уши! Локаторы! Да тебе их скрывать надо под волосами, а ты стрижешься, идиот, почти налысо! Ты урод, Новиков! Настоящий урод! И ни одна девчонка действительно к тебе никогда не подойдет без острой необходимости! Так что и не рассчитывай, что Филимонова бросит на тебя хоть один благосклонный взгляд! Но и ты больше на нее не пялься! Нечего привлекать к ней внимания! А станешь это делать — очень пожалеешь!

Серега тогда еще нашел в себе силы спросить:

— И что же ты сделаешь?

— Я?!!!! — Ольга расхохоталась. — Я же не одна! За мной весь класс! А вы с Веркой — одиночки. Вы ведь даже не вместе, чтобы могли хоть както нам противостоять! И Булат вовсе не на Веркиной стороне. Это ж ясно, что он просто решил с нами посоревноваться: кто кого! А это глупо! Мы же все против вас! Все! И вы с Веркой и с наивным Илюхой ничего не сможете сделать!

— Скажи, Оля, за что ты так ненавидишь Филимонову? — спросил Новиков.

— А нечего стоять на моем пути! — выдохнула она и, резко развернувшись, пошла по коридору школы в направлении столовой.

Сергей еще долго смотрел вслед однокласснице. Он пытался сообразить, что особенно сильно задело его в словах Первухиной. На самом деле, она ничего нового ему не сказала. Да, он нехорош собой… Да, мать тоже говорит, что от постоянного сидения за столом боком у него уже правое плечо стало выше левого. Неужели же прямо на все двадцать сантиметров? Нет, конечно, Ольга преувеличивает… Но чтото с этим, безусловно, надо делать. Спортом, что ли, заняться, а то ведь и впрямь перекосит на все эти сантиметры… А уши… Да нормальные у него уши! Не хуже, чем у других! Или хуже? Аааа! Вот что его резануло: он урод… Урод? Неужели прямотаки урод?