Девочка стояла на дороге, задрав голову и невольно любуясь игравшими на солнце золотистыми крыльями, гудящими над ней как огромные паруса, наполненные ветром.

— Ничего! — донеслось до нее уже издали.

И последнее, что услышала Дашка, было:

— Я покушать люблю! Очень! Барашков! Обжаренных! С кровью! И пирожные! И сметанку! И мамочку тоже! Люблю!

И золотистая точка исчезла.

Дашка, проводив глазами дракона, тяжело вздохнула, а Матильда, устало прикрыв глаза, прошептала:

— Так и концы отдать недолго! Разбойница хреновая! Шмакодявка! Двоечница!

Дашка же дрожащим голосом протянула:

— Какие же тогда здесь взрослые драконы?! Страшно представить… И повернулась к Матильде:

— А в наших сказках, знаешь, они хотя и разумные, но огнедышащие и многоголовые. Представляешь? Не одна головка, например, а три? Или пять? Как тебе?

Матильда, раздраженно фыркнула:

— Тебе что, одной головы мало?

Девочка несколько растерянно пожала плечами:

— Почему? Достаточно!

— А насчет огнедышащих… Может и правда… Слышала, как она, насчет обжаренных барашков прошлась?

И вдруг Матильда сердито выкрикнула:

— Еще одна такая встреча, и я до Столицы не дойду! До сих пор лапы подгибаются! Надо же, суметь наткнуться на дракона, который учиться не желает, а хочет лишь жрать! Да еще сбежавшего из дома! Разбойничать! Такое только с нами и могло случиться!

И, помолчав с минуту, кошка удивленно закончила:

— Интересно, а месяц назад у этой обжоры каким пузо было? Еще больше, что ли?! Как же она летала?

И Дашка с Матильдой немного нервно рассмеялись. Посмотрев на ближайшие деревья Дашка, радостно воскликнула:

— Матильдочка! Зато тени появились! Представляешь?! Хоть отдохнем немного!

Услышав про отдых, мгновенно ожившая Крага выдернула голову из-под крыла и заорала:

— Под каким деревом трапезничаем?

Дашка невольно улыбнулась:

— На твой выбор!

— Тогда под ближайшим! — гаркнула ворона и безошибочно порысила к действительно ближайшему дереву…

Наконец-то Дашка в постели! Напоенная, накормленная, выкупанная заботливой Фрэей в двух водах и даже тщательно причесанная.

И перинка у нее, мягче не бывает! И от Матильды, устроившейся по своей давней привычке у нее под боком, пахнет сегодня не душной шерстью, а какой-то душистой пряной травкой.

Только на упрямую Крагу махнули рукой. Даже Фрэя. Потому что извлечь ворону из-под шкафа никто на смог.

Увидев мыльную, душистую воду, Крага буквально озверела. И повела себя просто безобразно. Она ругалась, лягалась и лупила своим жутким клювом всех, до кого только дотягивалась. И слова произносила при этом явно нехорошие. Причем понятные всем, даже абрам!

— Все-таки, — как подумала Дашка, краснея за бессовестную ворону перед Фрэей, — в телепатии есть и свои минусы!

Так что если чистенькая Матильда сладко спала прямо в Дашкиной кровати, то грязную, дурно пахнущую Крагу, чистюля Фрая в комнату не пустила, несмотря на все ее гнусные вопли и не менее гнусный шантаж. Как — то: замерзнуть прямо под дверью, и пусть всем будет стыдно. Или обязательно попасть в зубастую пасть какому-нибудь хищному зверю, который, как Крага чувствует, за ней уже охотится. Потому что он — очень хищный и очень голодный! И они еще все об этом пожалеют!

Эту милую ее сердцу тему настырная ворона развивала битый час, не меньше, пока окончательно не выдохлась и не свалилась дрыхнуть прямо у порога. Налопалась-то она опять сверх плотно! Да и устала за сегодня.

И хотя ворона давно молчала, заснуть взволнованной Дашке все равно не удавалось. Никак. Хотя и очень хотелось. И были на то свои причины.

Но как Дашка ни старалась, ничего у нее не получалось. Не помогали ни закрытые глаза, ни смешные, лопоухие слоники, послушно выстраивающиеся перед ней длиннющей чередой и кротко позволяющие себя пересчитывать, ни даже барашки, сменившие надоевших и уставших от Дашкиного занудства сереньких слоников.

И что делать дальше, Дашка не знала. Просто лежала и таращилась в темноту. И события прошедшего дня беспорядочно мельтешили в ее перегруженной впечатлениями уставшей головушке.

Для начала Дашку поразил город. Еще бы! Это был не город, а ГОРОД! Это была Столица. Столица мира. Или миров. Во всяком случае, ей именно так наперебой втолковывали суетившиеся вокруг Фито с Липкой.

Им очень хотелось, чтобы их родной город произвел на Дашку как можно более сильное впечатление. И он действительно произвел. И действительно сильное. Можно даже сказать — неизгладимое впечатление. Потому что вытравить подобное из памяти было бы просто невозможно.