Итак, основные причины обращения в клуб «Оптималист» – пьянство и курение.

А теперь вкратце, как я докатился до такой жизни.

Жизнь моя во многом типична для людей моего поколения – детей войны. Родился перед войной, в 1938 году, в деревне Нижненовгородской области. Отец был бухгалтером, мать – звеньевой в колхозе. Отец ушел в армию и вернулся, слава Богу, целый и невредимый, только в 1946 году. В войну, как и все люди, испытал и голод, и лишения. Спасло только то, что имели свое приусадебное хозяйство и скотину, так как из колхоза забирали все под чистую.

Курить попробовал впервые в 6–7 лет. А дело было так. Был у меня двоюродный брат (старше на 5 лет), который уже вовсю покуривал. С табаком в войну было плохо, а дед его выращивал, и мне часто приходилось ему помогать сушить, мять и резать табачные листья и стебли. Братишка это знал и просил незаметно брать для него табак, что я и делал многократно. За это он и его товарищи разрешали мне играть с ними в карты и другие игры. Нужно было пройти специальный тест: набрать полный рот дыма, сделать полный вдох, сказав при этом: «Иван», если не закашляешься при этом, и на глазах не будет слез – все, свой парень.

Спиртное попробовал впервые в 10 лет. По мню, пошли мы с родителями в гости в соседнюю деревню. Взрослые организовали праздничный ужин для себя, а нас, пацанов, отправили рядом в дом, где также накрыли стол с пирогами и квасом. Однако гостеприимный хозяин – тоже пацан, решил побаловать гостей: вместо кваса налил по 1–2 стакана деревенского пива (делается из солода на хмелю с добавкой дрожжей), которое бывает до 12 градусов и более. Все мы захмелели, пошли кататься на санках с горки, падали, хохотали как сумасшедшие, пока нас не забрали родители и не надавали «под зад».

Лет в 13–14 почти все мои сверстники побросали школу, стали работать и, естественно, курить с чувством собственного достоинства, как взрослые. Хотя меня дома и ругали за курение, я иногда с ними покуривал. По-настоящему, открыто, начал курить, когда закончил 10 классов, когда пошел работать грузчиком, так как в летное училище, о котором мечтал, не прошел по здоровью: подвело цветоощущение, оказался дальтоником.

До 17 лет изредка выпивал с приятелями, но скрытно, т. к. дома это не приветствовали. Делалось это, в основном, чтобы быть развязнее с девушками. В 18 лет поступил в техникум.

Проучился около трех лет, окончил с отличием. Поработал полгода на заводе, а затем поступил как пятипроцентник в институт. В институте уже много курил (пачки по две), но на спор однажды бросал на месяц. Выспорил бутылку коньяка. Выпивал, в принципе, редко, в основном когда на танцы пойдешь или экзамены сдашь (что делать: мода такая была). Выпивали тогда почти все и очень часто, сейчас вспоминаются веселые студенческие вечеринки, на которых спиртного было мало, но зато песен – сколько душе угодно. Окончил институт с отличием, началась трудовая жизнь в научной организации и учеба вечером в госуниверситете. Опять тяжело, выпить некогда, да и не на что (получали-то тогда гроши), но зато курил как сапожник. После трех лет перешел работать в заводскую лабораторию, вечером преподавал в техникуме и писал диссертацию. Пить опять некогда, только урывками, ну а курил-то уже вдоволь, до посинения. Через семь лет наконец-то защитил диссертацию кандидатскую, и вот тут-то меня в первый раз серьезно и стукнуло: через два дня после защиты угодил на месяц в больницу с сердечным приступом. Далее перешел работать в научную организацию: в одну, в другую, в третью. Деньги стал получать неплохие: курить стал поменьше и дорогие сигареты, но и выпивать стал почаще и покруче.

Вот тогда впервые почувствовал, где у меня печень, где поджелудочная железа, да и желудок тоже. Кровеносные сосуды на кистях рук и стопах ног сузились. Руки и ноги стали мерзнуть даже при небольшой минусовой температуре. Однако появилась устойчивая привычка к потреблению спиртного и к курению. Стали появляться синдромы похмелья: если раньше вообще не опохмелялся, а тут уже появилось желание, с которым иногда уже и не справлялся. Когда бывало плохо после пьянки, не курил по 2–3 дня.

Два года назад по велению времени перешел работать в малое предприятие: денег достаточно, времени хоть отбавляй, на работу по утрам ходить не надо. Вот тут и началось: пьянка-опохмелка, снова пьянка-опохмелка и т. д. и т. п. И куришь как черт при этом, сигарету из зубов не вынимаешь. В выходные дни люди на дачу вкалывать едут, а я лежу, вылеживаюсь, чтобы с понедельника все начать сначала.

Жене и сыну надоело смотреть на все это, да и сам я не рад этому. А бросить уже трудно самому. Пытался и так, и эдак. Не выходит, не получается.

Что делать?

Пришлось идти к вам, сдаваться!

Может, что-нибудь и получится?

Женился я рано, по любви, на красивой молодой девчонке, приехавшей работать в наше село. Жили мы отдельно от родителей, я очень любил жену, помогал по дому. Вскоре у нас родилась дочь. А через семь лет – вторая. Тут все и началось. Я стал пить. Днем на работе, вечером пьяный. Жена плакала, я обещал, но все повторялось. Начались ссоры, она стала болеть. Я ей не верил, говорил: «Ты притворяешься».

Дети подрастали, часто я слышал от них: «Что ты, папа, делаешь, маме ведь плохо, сердце больное у нее». Я прекращал пить и начинал снова. Однажды приехал из командировки, не был дома месяц. Соскучился по близким, думал в дороге о них. На вокзале встретил друзей, посидели, выпили, и я, уже нетрезвый, пошел домой. Дверь открыла жена. Посмотрела на меня, ничего не сказала и ушла в комнату. Я возмутился, что меня плохо встретили, стал нарываться на скандал, но жена молчала, как каменная, глаза ее были полны слез.