Нервотрепка последнего предсвадебного дня плавно перетекла в бессонную ночь. Лера завела два будильника, трубку и при этом вскидывалась каждый час, пытаясь разглядеть в темноте настенные часы.

Первое, что она увидела, выйдя из подъезда, притулившийся за белым лимузином здоровенный угловатый джип и суетящуюся рядом Крышкину. Ольга уродовала продуманный дизайн всемирно известного автомобильного концерна шариками и ленточками. За ней благодушно наблюдал краснорожий невысокий крепыш, надувавший и заматывавший шары. Он по-хозяйски брал из мешка, стоявшего на сиденье джипа, очередной кусок цветной резины и в пару выдохов доводил его до нужной кондиции.

– Познакомьтесь, это Стас. – Крышкина величаво повела рукой в сторону крепыша, который тут же согласно кивнул, мол, да, я Стас.

– Это который тебя обрызгал? – недоверчивым шепотом уточнила Лера.

– Ну да.

– И который вернулся? И который повез все твое семейство на дачу на Восьмое марта?

– Конечно. Я же тебе рассказывала.

– Ты же говорила, что он на «Запорожце»!

– Это ты говорила. А я просто не спорила.

– А я думала… Ольга, я за тебя рада, честно! И… счастья вам! – стыдливо покраснела Лерочка.

– Лер, это не мы женимся, а ты, – заржала Крышкина и вручила ей шарик. – Так что – взаимно.

Когда все расселись в лимузине, а следовавший сзади на джипе Стас перебудил весь двор бибиканьем, пытаясь исполнить свадебный марш Мендельсона, Лера шепнула затянутому в смокинг жениху:

– Ты не думай, что твоя будущая жена умная. Она зазнавшаяся, сильно переоценившая себя дура. Но в этом есть пара плюсов.

– В тебе есть плюсы? – не поверил Виктор. – И какие же? Порадуй меня, а то я так разволновался, что срочно нужен позитив.

– Первый – с дурой проще. Второй – я исправлюсь.

– Ты себе противоречишь.

В ответ Лера расхохоталась:

– Главное, что не тебе! Нет! Поцелуи потом – у меня макияж!

– Подумаешь, у тебя же целая сумка косметики с собой. Восстановим…

Потерять легче, чем найти. Разочароваться легче, чем поверить.

В круговерти будней счастье теряется с легкостью воздушного шарика, унесенного ветром. Самое страшное – смотреть ему вслед в бессильном отчаянии. Его надо беречь, заботливо удерживая тонкую нить любви и оберегая от шипов чужой зависти. Время не течет вспять. Совершенные ошибки не стереть ластиком, как карандашный набросок, но их можно и нужно пытаться исправить. Жизнь зачастую проще, чем нам кажется, и сложнее, чем хочется.