Шрифт:
Но иногда и терпеливая Шуэнша позволяла себе повеселиться. Тогда она выходила в зал приемов с огромной корзиной пряжи и, принимая льстецов, вязала носки. Для особо ненавидимых дам она устраивала и другое представление – поливала платок каким-то отвратно пахучим отваром и, разговаривая, размахивала им. Придворные неженки кривились, но уйти не могли – боялись, что королю донесут об их неуместной брезгливости. А по вечерам раздобревший Луи подталкивал супругу в мощный бочок: «Ну чем наш Медон не королевский двор? Пусть я только второй Луи, зато ты – медонская королева!»
14 апреля 1711 года после обильной трапезы толстяк Луи не проснулся. Престарелый Людовик XIV, узнав о смерти сына, горестно посетовал: «А ведь этот негодяй Гудрэ оказался прав с гороскопом Луи. Сбылось-таки его предсказание. Дофин умер раньше меня».
А госпожа де Шуэн не задумывалась ни о каких предсказаниях. Она просто собрала свои скромные пожитки и покинула Медон. К чему жить во дворце без принца?..
В скромной квартирке на улице Турнель в Париже появилась тихая квартирантка, редко выходившая из дома. Раз в месяц из королевской казны ей исправно приходила небольшая пенсия, которую она тратила на благотворительные и богоугодные дела. Когда в 1732 году она скончалась, ни один из придворных льстецов, некогда вившихся вокруг «медонской королевы», уже и не помнил о ней. И только пара верных слуг, проводивших ее на кладбище Сен-Поль, помянули госпожу: что ни говори, не каждому удается прожить жизнь словно истинной королеве.
Обещание несчастья
Рука мальчика покружила над шкатулкой с драгоценностями и вытянула большой бриллиант желтого отлива. «Я возьму этот!» – весело проговорил ребенок. Но мужчина, стоявший рядом, выхватил камень: «Нет!» Ореховые глаза мальчика сузились, губы скривились. «Почему? Я могу взять любые драгоценности! Они все принадлежат короне, а я король Людовик XV!» Юный властитель даже топнул ногой. Но его дядя, герцог Орлеанский, не дрогнул: «Именно потому, что вы – король Франции, вы не можете взять этот камень. Ведь это – дьявольский «Санси», его называют бриллиантом-убийцей!»
«Глупости! Отдайте!» – Восьмилетний Людовик схватил дядю за руку. Герцог мягко отвел руку мальчика: «Как ваш дядя и регент, я должен вас оберегать. Об этом камне ходят плохие слухи. Говорят, он приносит несчастье». Герцог Орлеанский скинул желтый бриллиант в бархатное ложе шкатулки и защелкнул ее золотой фермуар. Юный Людовик вспыхнул: «Вам просто нравится перечить мне во всем! Что за жизнь?! Мне стелют простыни, на которых уже кто-то спал. Приносят рубашки, которые уже кто-то носил. Даже мои носовые платки кто-то смял. А яблоки?! Они всегда надкусаны! Почему мне достаются одни огрызки?!»
Филипп вздохнул и обнял племянника. Хоть и король, но – ребенок. Как втолковать ему, что его белье, питье и еда проверяются – вдруг отравлены? Ведь его родители и старший брат умерли от странной болезни. Народу сказали – оспа. Но очень уж странной она была…
«Мы просто оберегаем тебя, малыш, – мягко проговорил герцог. – После того как паж поносит твои рубашки, мы знаем, что они безопасны для тебя. Так же и яблоки. Ну разве тебе жалко, если твой паж откусит кусочек? Зато сразу станет ясно, что яблоко можно есть». Людовик поднял на дядю свои бездонные ореховые глаза и спросил шепотом: «Вы думаете, меня отравят?..» Герцог Орлеанский скривил в зловещей улыбке свои знаменитые «бурбонские» губы: «Нет, мой мальчик, я не позволю!»
Филипп не лгал. После того как он стал регентом при пятилетнем племяннике, он сильно изменился. Куда девался прежний прожигатель жизни – кутила, мот и любитель женщин? В характере герцога появилась жесткость, во взгляде – угроза. Он готов был на все, чтобы сберечь мальчика. Ведь тот – единственная надежда на стабильность в стране. Покойный «король-солнце», Людовик XIV, прадед этого ребенка и дед самого Филиппа, наплодил множество детей. Теперь все эти ветви семейного древа так и тянутся к трону. Зазевайся регент хоть на секунду – они разорвут юного Людовика. Но герцог Орлеанский обещал умирающему деду-«солнце», что сбережет наследника. Однако как трудно держать такое обещание! Приходится во всем ограничивать бедного ребенка: ни прогулок, ни мальчишеской компании. Вот даже бриллиантовую игрушку пришлось отобрать.
«Знаешь, мой мальчик, – примирительно проговорил Филипп. – Пожалуй, я расскажу тебе историю этого камня. Чтобы ты понял, почему я тебе его не даю. Понимаешь, у каждого старинного бриллианта бывает собственное реноме, как у людей. А этот камень очень стар, и у него нехорошая история. Он приносил много несчастий своим владельцам, а часто и смерть. Считается, что его нашли в Индии в начале нашего тысячелетия, то есть 700 лет назад.
Рассказывают, что однажды раджа индийской Голконды посетил свои алмазные копи. И увидел, как один из рабов-старателей нашел желтый алмаз, да такой огромной величины, что за эту находку полагалось особое вознаграждение: следовало отпустить старателя на свободу. Но жадный правитель не желал терять раба. Раджа просто выхватил камень из рук работника, заявив, что он сам только что нашел алмаз. Вот тогда старатель в сердцах и предсказал, что желтый алмаз будет приносить владельцам одни несчастья».
Юный Людовик, восторженно глядя на дядю (какие увлекательные истории он знает!), тут же потребовал продолжения: «Дальше! Что было дальше?»
Филипп улыбнулся, радуясь вниманию племянника (видит Бог, у этого ребенка так мало поводов для радости!): «Уж не знаю, как там в Индии, но в Европе этот камень объявился в XV веке в сокровищнице герцога Бургундского – Карла Смелого. Говорят, что нынешний «Санси» – только часть огромного необработанного алмаза, который Карл приказал разрезать натрое. Один камень в начале 1470-х годов Карл отослал в подарок французскому королю Людовику XI, а другой – папе римскому Сиксту IV».