– Ты совсем прибитый? Да меня ночью волки сожрут!

– Побрезгуют, – заверил он. – Я с тобой всего две минуты, и то уже от тебя тошнит.

Он снова толкнул коня, тот шагнул и одновременно им в спину взрезался истошный вопль:

– Дурак, да возьми же меня к себе на седло! И отдашь в ближайшем селе или городе…

Он подумал, в самом деле тянет ее придушить, чтоб не раздражала, но послал коня обратно. Хорт недовольно заворчал, Ютланд протянул руку, она вцепилась обеими тонкими лапками, он легко поднял к себе в седло, посадив перед собой боком, так что ноги свешиваются на одну сторону, а пушистые волосы щекочут ему подбородок.

Конь равнодушно прошел через трупы, хорт тоже пробежал по крови, а потом долго оставлял красные отпечатки лап. Мелизенда вздрагивала и отворачивала голову.

Когда место побоища с трупами осталось позади, она спросила едва слышно:

– А почему не возьмешь у них хотя бы оружие? Там хорошие мечи… для простых, конечно.

Он буркнул:

– Мне еще почти полгода нельзя брать в руки оружие взрослых.

– Странные обычаи, – сказала она озадаченно.

– Какие есть, – ответил он.

– Какое-то дикое племя?

– Если раз так скажешь, – предупредил он, – пойдешь пешком.

Она сказала испуганно:

– Ты чего? Дикие – это храбрые, мужественные, смелые, отважные, прямые, честные, глупые, верные, тупые… В общем, замечательные люди. Таких все любят. С вами… с ними хорошо!

– Да, – пробормотал он, – вижу, как ты ликуешь.

Она сказала озабоченно:

– Мне показалось что среди убитых нет их командира…

– Удрал, – ответил он с презрением.

– Это плохо, – сказала она.

– Да, это позор, – согласился он.

Она фыркнула.

– Меня он меньше всего интересует! Это плохо для нас. Не делай эти глазки, убью. Будто не понимаешь, что он вернется, взяв с собой людей втрое больше. И на этот раз тебя схватят, объявив зачинщиком драки.

– Пусть берет, – сказал он равнодушно. – Я человек мирный и никогда не дерусь.

Она повернула голову и долго всматривалась в его лицо. Ютланд спокойно смотрел вперед, и она, как ни вглядывалась, так и не увидела того, что ждала.

Вздохнула, сказала совсем другим голосом:

– Да, ты в самом деле из тех, которые храбрые, мужественные, прямые и стойкие, как вон тот дуб… Сворачивай вон туда.

– Зачем?

– Там лес, – объяснила она терпеливо, как храброму и мужественному, – нас не увидят. Во всяком случае, издали.

– Хорошо, – ответил он, но не пошевелил поводом, а конь продолжал мчаться ровным галопом дальше.

Она вскинула голову и сказала настойчиво:

– Ты ничего не забыл?

Он покачал головой.

– Здесь со стороны леса земля мягкая. Только слепой не увидит следы. А вон там каменная россыпь, по ней и промчимся.

Она смолчала, удовлетворенная, все-таки делает так, как она велит, хотя и с поправками на мужское упрямство.

Сосновый лес тянулся с версту, Ютланд не обращал на него внимания, а когда пошла могучая дубовая роща с мощными переплетенными кронами, он молча пустил коня в ту сторону. Над лесом снова начали собираться тучи, прогремел гром, из одной даже посыпался крупный блестящий дождь, но капли превращались в пар, еще не коснувшись земли.

Алац вошел в лес с неохотой, там сразу за великанскими деревьями потянулось большое озеро, похожее на запущенный пруд, ряски и тины столько, что уже можно называть молодым болотом. Затем вынырнули веселые деревца с белой корой, Ютланд подумал, что в березняке даже старые деревья выглядят жизнерадостно и бодро.

Отыскав удобное место, он спешился, снял капризную принцессу с седла, хорт начал прыгать на него, требуя содрать с раненой спины душегрейку.

Ютланд кое-как снял, засохшая кровь прилипла и не хотела отдираться, хорт принялся остервенело зализывать раны, трясся и рычал, шерсть встала дыбом.

Мелизенда тихонько отошла в сторону, сейчас все трое такие чудовища, что в самом деле ей бы лучше оставаться с тем отрядом, да и в повозке возлежала, а не тряслась на худом, как скелет, коне, если это конь…

Наконец Ютланд вздохнул, осторожно подвигал плечом, все еще морщась и стискивая челюсти. Она видела, что ему больно, но мужчина почему-то не должен выказывать слабости, и сейчас он выпрямился во весь рост, властно и гордо посмотрел по сторонам, словно красуется перед толпой…

– Вы с конем, – велел он строго, – побудьте здесь.