— Дейдре Монаган.

При звуке его голоса меня мгновенно закружил вихрь воспоминаний: Люк смотрит на тела своих братьев во рву, Охотник убеждает его уйти. Охотник с бесстрастным лицом прижимает Люка к земле, пока фея с песнопением надевает на его руку обруч. Охотник вытаскивает Люка из колодца и без тени злобы говорит: «Тебе предстоит много работы». Охотник со склоненной головой и закрытыми глазами слушает игру флейты. Охотник тащит окровавленного Люка в большую комнату, оставляя за собой алый след.

Томас прошептал мне на ухо:

— Только Люк может убить тебя, пока ты под защитой железа. Будь смелой, дитя.

Охотник посмотрел на него.

— Томас-Рифмач, сохраняй молчание.

Судя по ауре древности, он охотится уже тысячи лет. Его странность пугала меня больше, чем злой смех Элеонор. Я боялась заговорить: наверняка нужно следовать какому-то протоколу.

— Что тебе нужно, Охотник? Разве для твоей своры нет более достойной дичи?

В его глазах мелькнуло странное выражение.

— В самом деле. — Он изучал меня сквозь полуопущенные ресницы. — В самом деле, ты слишком легкая добыча.

— Ты не можешь ее убить, — сказал Томас. — Так зачем охотиться?

— Повелеваю тебе замолчать, Рифмач. — Он снова повернулся ко мне, и, казалось, молчание затянулось на века. В конце концов, он потянулся к бедру и вытащил длинный кинжал с вырезанными на рукоятке головами животных.

— Дейдре Монаган, ты — клеверная и должна умереть.

Не настолько я испугалась, чтобы сидеть и покорно ждать удара. Я сделала шаг назад, чуть не споткнувшись о тела гончих.

— Я знаю, ты не ударишь меня кинжалом.

Томас поморщился, по всей видимости представив, каким болезненным, если не смертельным, будет удар.

— Сними с себя железо, — приказал Охотник. — Я чувствую его запах.

— Черта с два! Держись от меня подальше.

Лицо Охотника не дрогнуло — что тратить нервы на жалкого кролика, который норовит увернуться. Он сделал шаг вперед, немного подняв кинжал, и повторил:

— Сними с себя железо.

Я посмотрела на край поля. День клонился к концу, и наползала тьма, хотя еще не смеркалось. Но какая-то часть меня ощущала приближение ночи и впитывала ее энергию.

Я подняла руку, и кинжал стрелой полетел к моей ладони. Кончик лезвия рассек кожу, и я вздрогнула. Однако кинжал не выронила и направила его на Охотника.

— Возвращайся к ней и скажи, что мне нужен мой друг. И я желаю видеть Люка.

Охотник прищурился, будто он силой мысли пытался вырвать кинжал из моей руки.

— Я никогда не отпускаю свою добычу.

— Меня ты отпустишь. — Я удерживала кинжал. — Передай ей мои слова. — Я вытянула к нему другую руку, представив, что в грудь Охотнику упирается гигант. Я толкнула Охотника, вложив всю энергию, которую могла собрать в темноте, еще не ставшей тьмой.

Охотник полетел вниз по холму.

— Уходи, или я сокрушу тебя, — солгала я. У меня еле хватало сил держать кинжал. Оставалось надеяться, что Охотник поверит в мою угрозу.

Он долго смотрел на меня.

— Свора, за мной.

Волна серебристых тел устремилась за ним. Вытянув дрожащую руку, я ждала, пока они не скроются из вида.

— Он ушел? — в конце концов, прошептала я.

Томас кивнул, не в силах поверить в произошедшее.

— Да.

— Отлично, — сказала я и рухнула на землю.

Во сне я лежала на холме в кольце грибов, сиявших белым в свете звезд. Меня окружала тьма, укачивая, как в колыбели. Я глядела на мириады звезд и на диск луны, белый, словно мел. Я знала, что сплю, потому что на поверхности луны мне виделись птицы с белыми крыльями, переплетенными между собой в невозможном пазле. От их красоты хотелось плакать.

Я не сразу поняла, что рядом кто-то есть, и сначала услышала вздох. А потом повернула голову.

— Я думала, ты умер.

Люк казался усталым. На его лице засохли струйки крови, в голосе звучала странная тоска.

— Боюсь, что нет.

Я проглотила слезы. Они комом стали у меня в горле.

— Я бы так хотела, чтобы ты был рядом.

Сев рядом со мной, он теплыми руками взял мои замерзшие ноги, грязные от пробежки босиком.

— Да, милая, я тоже. Но я рад и сну. Ты замечательно придумала.

Перед тем как заснуть, я ни о чем не думала. Я упала на траву, мечтая, чтобы поскорее наступила тьма.

Я села, придвинувшись ближе к Люку. Он обнял меня и прошептал на ухо:

— Не позволяй Им отнять мой секрет. Это все, что я смог тебе дать.