Сажнев Евгений Иванович. Охота на ряблика
Прохладный сентябрьский вечер втискивал под куртку сырость, слоями
висевшую над железнодорожной платформой Пелла. Эти слои — то ли тумана, то ли болотных испарений с небольшими интервалами постепенно опускались
на темно-серое здание вокзала, на скамейки, еле заметные на фоне
платформы в сумраке, почти не нарушаемом единственным исправным
светильником. Электричка, как всегда, отставала от расписания и, похоже, не собиралась это отставание ликвидировать. Плюнув на вероятность
появления двух мокрых пятен на джинсах, я плюхнулся на влажно блестевшую
пустую скамью. Но вместо ожидаемой сырой и холодной твердости ощутил под
собой нечто мягкое и вроде бы даже теплое. Причем это еще и зашевелилось
подо мной. С коротким воплем я вскочил и уставился на пустую… вроде бы
пустую скамейку. Ну, как оказывается, не совсем пустую — в редких
просветах туманной мороси на скамье, если присмотреться, виден был
какой-то полупрозрачный или скорее сливающийся по цвету со скамейкой
силуэт. Сейчас, когда я внимательно разглядывал ЭТО — уже можно было
разглядеть человека в странном костюме, чем-то похожем на камуфляж
снайперов спецназа. Весь в каких-то штучках наподобие скомканных
целлофановых оберток от сигаретных пачек, и все они были непонятного
цвета, точь-в-точь как скамеечная поверхность. И лицо у этого типа было
тоже цвета скамейки, мокро-зеленое!
— Извините, в этой темноте я вас не разглядел! — смущенно заговорил я.
— Ничего страшного, это маскировка виновата. — ответил незнакомец.
— Ах, маскировка… Вы охотник?
— Да, охочусь на ряблика.
Странный акцент незнакомца наводил на мысль о Прибалтике. Что-то такое
вот нерусское в его словах было…
— Ну и как? Добыли хоть одного?
— Нет, пока только скрадываю. Да и сезон открылся только сегодня, я
первый вечер и вышел…
— А где вы на них охотитесь? — продолжал я поддерживать разговор.
— Рекомендовано союзом охотников поджидать рябликов на путях миграции.
Нужно сидеть в скрытном состоянии и быть наготове. Как только дичь
окажется в радиусе поражения — брать ее. — С явным удовольствием охотник
посвящал меня в тонкости своего хобби.
— А потом в союзе собираются и показывают друг другу трофеи. Мой
наставник в прошлом сезоне добыл такой экземпляр! — и охотник изобразил
на лице неимоверный восторг.
— Ну, что ж, неплохое хобби, все лучше, чем просиживать вечера перед
теликом. — Собеседнику явно понравилось то, что я сказал — лицо у него
буквально озарилось от радости.
— Так вы не против охоты?!
— Нет, конечно. В любом случае право каждого — проводить свободное
время как ему угодно. А что, кто-нибудь вам говорил обратное?
— Вы не представляете, сколько сейчас у нас развелось всяких охранителей
дикой природы, всяких, обществ защиты прав рябликов, — вот мой друг
недавно пострадал — ряблики сами на него устроили охоту!
Вот тут-то мне бы задуматься хоть немного, вот после этих самых слов, ан
нет — меня несло:
— Ну, я не противник охоты, это занятие достаточно благородное, опять же
вы наверное не уничтожаете всю живность подряд, существуют же какие-то
ограничения?
Мой собеседник горячо поддержал меня.
— Конечно, конечно! Только в сезон и только самцов, достигших возраста
спаривания. И никогда не берем особо крупные экземпляры — оставляем для
воспроизводства и улучшения популяции.
— А какие же габариты должны быть у трофея? — я интересовался как бы
между прочим, но вот тут уже что-то в мозгах зашевелилось, и по спине
пробежался легкий такой холодок, от лопаток к пояснице.
А охотник оценивающе эдак посмотрел на меня и говорит: — Ваши размеры наиболее могут быть оптимальны для разрешенной добычи. И
вы сможете гордиться тем, что будете среди лучших образцов. И — вы не
против охоты! Это будет очень необычно. Мы с вами можем получить большую
известность в союзе охотников.
Теперь уже не мурашки на спине — теперь я уже весь заледенел. С трудом