— Ну?! Давайте выкладывайте.

— Ваша д-девушка... Она пропала. — Он выпалил эту новость с разгона, на одном дыхании. — Ее хозяйка позвонила в управление и сказала, что ее не было всю ночь и что она до сих пор не вернулась.

— Сбежала, — выдохнул Мейтер.

— Н-не верьте этому, — сказал Сондерс. — Вы же в-в-в-велели ей поехать этим поездом. Сама она никуда до ут-т-т-тра не собиралась.

— Действительно, — согласился Мейтер. — Я и забыл. Встреча с ним — это просто случайность. Да, тяжелый выбор, Сондерс. Может, ее уже нет в живых.

— Он не пойдет на убийство. Мы же разыскиваем его только из-за кражи. Что вы собираетесь делать дальше?

— Поедем в управление. А в два часа, — он жалко улыбнулся, — на благотворительную распродажу.

Викарий волновался. Он и слушать Мейтера не захотел, у него своих забот хватало.

Тем, что благотворительную распродажу откроет сама мисс Мейдью, викарий был обязан своему помощнику — умному, очень толковому священнику, который раньше служил в Лондоне, в Ист-Энде. Тот считал, что эта дива послужит приманкой, но, как объяснил Мейтеру сам викарий, когда они разговаривали в пахнущем смолистой сосной приделе храма Святого Луки, благотворительный базар уже сам по себе неплохая приманка. Уже образовалась очередь ярдов на пятьдесят: женщины с корзинками ждали, когда откроют двери, — они пришли не для того, чтобы посмотреть на мисс Мейдью, они пришли, чтобы купить подешевле то, что им нужно. Благотворительные распродажи в храме Святого Луки были известны на весь Ноттвич.

Настырная сухощавая женщина с брошью просунула голову в дверь.

— Генри, — сказала она, — члены комитета опять роются на прилавках. Ты не мог бы принять какие-нибудь меры? Пока откроется распродажа, там ничего не останется.

— Где Мэндер? Это его дело, — сказал викарий.

— Мистер Мэндер, само собой, поехал за мисс Мейдью.

Настырная женщина громко высморкалась и, крича: «Констанция! Констанция!» — исчезла в зале.

— Ничего не поделаешь, — сказал викарий. — Каждый год одно и то же. Эти женщины добровольно жертвуют своим временем. Без них «Общество алтаря» пришло бы в упадок. Они считают, что вправе первыми выбрать из того, что сюда присылается. И конечно же, вся беда в том, что и цены они устанавливают сами.

— Генри! — Нахальная особа снова появилась в дверях. — Ты просто обязанвмешаться. Миссис Пенни оценила ту хорошенькую шляпку, что прислала леди Кандифер, в полтора шиллинга и сама же ее и купила.

— Дорогая, ну что я могу сказать? Они же никогда больше не станут добровольно заниматься этим делом. Не забывай, что они пожертвовали своим временем и трудом... — Но он уже обращался к закрытой двери. — Меня одно беспокоит, — признался он Мейтеру. — А вдруг эта молодая леди будет ждать оваций?! Ей не понять, что всем тут глубоко безразлично, кто именно откроет распродажу. В Лондоне все совсем по-другому.

— Она запаздывает, — заметил Мейтер.

— Того и гляди, возьмут дверь штурмом, — сказал викарий, бросив в окно беспокойный взгляд, — очередь росла на глазах. — Я, знаете ли, пошел на маленькую хитрость. В конце концов, она наша гостья. Она тоже жертвует своим временем и трудом. — Время и труд были подношениями, которые викарий ценил больше всего. Ими жертвовали более охотнее, чем медяками. — Вы никаких мальчишек на дворе не видели? — продолжал он.

— Только женщин, — сказал Мейтер.

— О боже, боже. Я же просилЛанса. Это командир бойскаутов. Видите ли, я подумал, что, если бы два-три бойскаута, разумеется одетые в цивильное, попросили у нее автограф, это понравилось бы мисс Мейдью, показало бы, что ли, как мы ценим... ее время и труд. — Он помолчал и добавил: — А впрочем, на нашу приходскую команду бойскаутов надежды мало.

В дверь просунул голову седовласый мужчина с саквояжем в руке.

— Миссис 'Аррис сказала, что-то опять с туалетом?

— А, мистер Бэкон, — сказал священник, — очень мило с вашей стороны. Пройдите в зал. Миссис Харрис где-то там. Опять, наверно, засор.

Мейтер взглянул на часы и сказал:

— Я должен поговорить с мисс Мейдью сразу же, как только она появится.

В комнату ворвался молодой человек.

— Простите, мистер Харрис, — обратился он к викарию, — а мисс Мейдью не будет выступать?

— Боюсь, что нет. Я уверен, что не будет, — сказал викарий. — Только бы удержать женщин, пока я не прочту молитву. Где мой молитвенник? Кто видел мой молитвенник?

— Дело в том, что «Джорнэл» поручил мне осветить это событие, ну, а если ее не будет, я могу уйти...

Мейтеру хотелось сказать: «Послушайте, чего стоит ваша благотворительность, если моя любимая в опасности. А может быть даже, ее нет в живых». Но он продолжал стоять, тяжелый, неподвижный, терпеливый. Усилием воли он подавлял тревогу и страх. Он убеждал себя: нельзя поддаваться эмоциям, надо спокойно идти вперед, надо накапливать факты; даже если она погибла, утешься тем, что ты сделал все, что мог. Ты сделаешь все как надо, ведь ты служишь в лучшей полиции в мире. Да только что толку в этом утешении, подумал он с горечью, наблюдая, как викарий разыскивает свой молитвенник.